Летняя ночь коротка.

Илья вздохнул и начал уводить свою нежить отсюда, с сомнением поглядывая на пустые стены и полы. Его нежить вынесла все, что смогла отодрать и утащить. А что не могла — подключала циклопов, которые местами отламывали даже красивую лепнину. Ну а что? Прапорщик он или где?..

— Тебя вызывают в Совет, — с порога сообщила страж, когда мужчина, наконец, вернулся.

— Я могу проигнорировать их приглашение?

— После ночного нападения на особняк этих проказников? Не стоит.

— А они о нем разве знают?

— Я же говорила — страж помимо своей воли сообщает о том, что на него напали духу-смотрителю города. Если может идентифицировать, то поясняет — кто именно. Если нет, то нет.

— И он меня опознал?

— Нет.

— Тогда какие ко мне вопросы?

— Формально — никаких. Но вызвать на опрос они тебя обязаны. В связи с началом войны.

— Страж того особняка уже пришел в себя?

— Нет. Минут через пятнадцать.

— Хорошо. — улыбнулся Илья. — Передай им, что я выдвигаюсь.

— Что с этими делать? — спросила проекция Софины, кивнув на пленников, вытаращенными глазами глядящих на мужчину. Мычать они не могли. Вон — все опутаны какими-то металлическими конструкциями, полностью исключающими любое ненужное движение.

— Допросить. Сможешь?

— Разумеется. Что нужно узнать?

— В идеале — все. Но времени нам вряд ли много дадут. Так что мне нужны сведения о текущем заказе на меня, проказах старого старейшины, связанных с П-и-лак, Нефтис и мною. Ну и, очень было бы интересно выяснить, знают ли они что-то о делах, связанных с изгнанием Софины.

— А потом?

— Если останется время?

— Да. Вполне возможно, что искомые сведения они выдадут быстро.

— Тогда постарайся выбить из них что-то актуальное о грязном белье наиболее влиятельных людей и кланов города. Каких-то подпольных организациях, особенно торговых и так далее. Ну и про древних синих магов, если им что-то известно дельное — тоже неплохо.

— Допрашивать всех?

— Ты можешь это делать одновременно?

— Разумеется. Я могу себе сделать дубликаты тела. Только топорные. Чем большим числом, тем более бесформенные и призрачные. Но делу это не помешает, беседовать-то мы будем телепатически.

— Тогда всех. Дети тоже могли что-то ценное видеть и слышать.

Сказал Илья и направился к воротам особняка, мысленно увлекая за собой парочку умертвий. Просто для солидности…

Здание Совета Нехеб было величественно и впечатляюще.

Потолок главного зала уходил ввысь на добрую сотню метров, будучи украшенный в условном древнеегипетском стиле. Как и все вокруг. Словно бы та, архаичная культура, зародившаяся в глубокой древности на Земле, эволюционировала без сильного влияния со стороны.

Много росписи по шпаклевке.

По периметру — колонны. Квадратные. Также покрытые шпаклевкой и всякого рода иероглифическими надписями.

И яркие краски.

Все сочное такое.

Эффектное.

Контрастное.

И удивительно гармоничное. Глянул вскользь и ничего глаз не резало — все находилось на своих местах, будучи вписано в единую композицию.

Сказка!

Илья вошел в этот зал в сопровождении Геллы и Мети — одного из воинов-умертвий. В латах. У которого на груди висела Сайга на трехточечном подвесе, под патрон двенадцатого калибра. Специально отобранная, хорошего качества.

Сам мужчина бы предпочел что-то в духе FN FAL или HK G3 под тяжелый винтовочный патрон. Все-таки гули да умертвия — это не люди, с совсем другими физическими возможностями. И они, как показали опыты, могли вполне уверено работать очередями даже из такого оружия. Серьезно облегчая вопросы пробития всякого рода магических защит. Но что достали, то достали.

На бедре у умертвия располагался также пистолет Glock. На поясе — массивная фальката и клевец с кинжалом. За спину были закинуты большой круглый щит и копье на плечевом ремне. Плюс — в разгрузке, надетой поверх лат, находились не только запасные магазины, но и подсумок с гранатами.

В общем — он был к бою готов.

Серьезному.

Разному.

Практически любому, исключая, пожалуй, каких-то особых существ вроде мутны или дракона. Но того же лешего бы вынес легко и непринужденно. Местные, правда, не сильно этого понимали. Однако видели — умертвие, что само по себе очень опасно. И воспринимали соответственно. Подозрительно поглядывая на весьма разнообразный обвес, который на нем имелся. Не магический, но странный и непонятный.