Он попытался встать. Но ментальное давление было ТАКИМ сильным, что с трудом подняться на колено. Тени же Хаоса уже налетели и закружили вокруг…

— Нельзя было отпускать его туда одного, — произнесла Нефтис, нервно вышагивая по песку возле пирамиды.

— Но он прав! — порывисто возразил ее отец, — Мы не можем рисковать вами разом.

— Если он не справится — мне не жить. Они доберутся и до меня.

— Время. У тебя будет время, чтобы суметь разорвать эту связь. Как только тени Хаоса начнут тебе досаждать, мы немедленно разорвем ваш семейный союз.

— Какой же ты наивный… — покачала она головой. — Если тени Хаоса начнут меня жрать, будет поздно. Понимаешь?

— И все же это шанс. И мы должны им воспользоваться.

— Нет там никакого шанса! Нету! — выкрикнула она, удивительно раздраженно. А потом скривилась и отвернулась от родителя. Ее по неведомой причине стали охватывать волнение, злоба и даже какое-то отвращение к окружающим… к самой жизни…

Связь… их связь с Ильей, после заключения семейного союза по обычаям дэвов, была сильна. Они натурально чувствовали друг друга. Даже на удалении многих миров. Ни она, ни он пока не понимали природы этой связи, но уже выяснили — она имеется и работает.

И вот теперь на нее накатила целая гамма чувств, сменившаяся, чуть погодя, тревогой, а следом и паникой. А потом она почувствовала его душевную боль.

— Он вступил в бой… — прошептала Нефтис.

Однако принять эту ситуацию равнодушно не смогла. Ибо те эмоции, которые испытывал прямо сейчас Илья, проливались и на нее. До такой степени натуралистично, что ей даже почудилось, что ее саму касаются мерзкие, липкие пальцы теней Хаоса.

Но она — не Хозяин ночи, которому попросту недоступны были действительно сильные эмоции. Нет. Природа ее пути — ярость. Натуральная. Чистая. Рафинированная. Вот ей Нефтис и дала волю, испугавшись. Просто отпустив, словно дикого жеребца, придав напутственного пинка. Да еще сделав это тут — в мире, полном магии, и не испытывая дефицита силы…

Мгновение.

И женщина перетекла в свой истинный облик — феникса.

Еще пара ударов сердца.

И эту жутковатую птицу охватило пламя. Бушующее. Ревущее. И удивительно горячее. Пульсирующими волнами расходясь вокруг нее. Все дальше и дальше.

Увидев это, ее отец стрекача дал, убегая подальше. Да и остальные прыснули словно тараканы от веника. Кто-то даже попытался спрятаться в песок. Иные бросились в пирамиду, вход в которую, после гибели обитателя открылся.

Нефтис же «несло» все сильнее и сильнее. И Илья это почувствовал.

Тени Хаоса, грамотно выбрав стратегию, пытались обратить холодную ярость Илья против него же самого. Он держался. Но из последних сил, натурально замерзая. Вон — уже даже льдом стал обрастать.

А тут — волна тепла.

Несколько мгновений спустя, по поверхности его тела пробежали тонкие струйки, словно бы сотканные из ожившего огня. Лавы, ставшей удивительно жидкой и подвижной. И вокруг него, рядом с ледяной дымкой стали проявляться огненные язычки, словно бы танцующие вокруг него.

И… наконец, жахнуло!

Там, рядом с Нефтис, шагов на сто остался только оплавленный котлован из стекла, в которое сплавился песок. Здесь же — в черном мире, ударило НАМНОГО слабее. Все-таки подобные связи просто неспособны пропускать значимые энергии. Но и этого хватило теням Хаоса. Шагах в десяти они все легли, практически мгновенно развеявшись от порыва огненного ветра.

Илья же встал.

Расправил плечи.

Взмахнул крыльями, поднимаясь над песком.

И, вновь раскинув ауру «Поглощения» ударил «Криком Тиамат»:

— ФУС-РО-ДА!

Отчего конусом, шагов на сто, выкосил теней Хаоса перед собой.

Как эта печать сработала он не знал. Он и не пытался ей воспользоваться. Просто в остервенении представил, как из его рта вырывает шквалистый порыв крайне охлажденного воздуха.

И получилось

Тени от такой демонстрации резко отпрянули. Отскочив где-то шагов на двести.

Илья же представил себя черным туманом в порыве бешенства. И, распавшись на него, устремился вслед за тенями.

Быстро.

Очень быстро.

Куда скорее, чем те могли летать.

Поэтому он легко их догонял и пробивал струйками черного тумана, из которого вылетали искорки чего-то ярко-синего и красного. Словно костер углями «стрелял». Только часть из этих «углей» имели природу полного антагонизма огню.

Порыв.

Порыв.

Еще порыв.

Тени Хаоса бросились врассыпную кто куда, стараясь как можно скорее удалиться от этого странного дэва. Ставшего для них совершенно неожиданно чрезвычайно опасным. Будучи не в состоянии подобрать стратегию подавления для него. Ибо синяя и красная стихии выступали полными антагонистами. И то, что работало против одной, было бесполезно для противодействия иной.