Ульянка собирала сумку, и я остановилась возле нее в проходе. Все утро она была молчалива и задумчива, и снова избегала на меня смотреть. Я скучала по подруге, и ничего не могла с собой поделать. Друг — это вам не корка апельсина, так просто не отбросишь в сторону. Друг потому и друг, что ему отдана частичка души. И моя частичка души вблизи от Ким очень грустила.

— Привет, Ульян, — я подошла ближе и улыбнулась девушке. — Как дела?

Она на секунду замерла, но глаза не подняла.

— Почему ты спрашиваешь? — как-то странно насторожилась, а я растерялась.

— Да так, просто, — пожала плечами. — Хотела узнать насчет вечера. Если хочешь, мы могли бы встретиться и вместе поехать в клуб.

— Мы и так идем в «Альтарэс» всей толпой, если ты забыла. Коваль только что всем напомнила, где встречаемся. Разве ты не слышала?

— Слышала, конечно. Но я полагала, что мы, что ты и я.… А впрочем, не бери в голову, Уль. Забудь!

Я развернулась, намереваясь уйти. Зря я понадеялась вернуть прежнюю Улю. Аудитория уже опустела, а разговор не получался, но девушка меня остановила. Спросила вдруг тихо в спину, но я расслышала:

— Почему ты не сказала, что сама его бросила?

— Что? — я оглянулась. Ким продолжала собирать сумку.

— Мальвина? Разве ты святоша, Фанька? Разве ты никогда не ошибалась?

— Нет, я… — слова никак не ложились на язык.

— Он любил, а ты наплевала. Он до сих пор не может тебя забыть.

— Все не так, Уль!

— Неужели? — Ульянка подняла на меня карий взгляд — непривычно-холодный и чужой. — Разве не потому он все время с другими, что вы не вместе? Ты хоть раз об этом подумала? Это жестоко, Чижик! Мне казалось, это ревность, но это еще хуже! Ты не дала ему даже шанса стать лучше. Ни разу не подумала, что он чувствует, а еще обвиняешь! Он звонит, ищет встречи, он даже рассказывает всем о тебе, а ты его мучаешь! Не отпускаешь и смеешься! Да он это все назло, понимаешь? С другими — назло! Я никогда и подумать не могла, Фанька, — закончила Ульянка, — что в тебе столько цинизма.

Что? Я так и ахнула. Мне показалось, что мир встал с ног на голову, или это я потеряла под ногами точку опоры.

— Господи, Ульян, перестань, — попросила подругу просевшим голосом. — Это же глупость какая-то! Ты же знаешь Мартынова. Назло — это не про него. Его самоуверенности хватит на пятерых. И мы давно расстались!

Но, похоже, что так виделось только мне. Ким отставила сумку и повернулась.

— Скажи мне правду, Фанька, — сказала, глядя в глаза. — Все это время, когда ты его скрывала, ты думала, как ему одиноко от мысли, что он тебе не нужен?.. Да, я ошиблась, — она разочарованно кивнула, словно своей догадке, — ты не ревнуешь его. Ты просто взяла и вычеркнула Севу из своей жизни, как лишнего человека. Превратила в пустое место. Не захотела остаться даже друзьями!

— Какие друзья, Уль? Он предал меня. Но я его не виню. Да, винила раньше, но больше нет! Я просто не хочу о нем слышать. Да пусть живет, как хочет! Причем тут я? Речь вовсе не обо мне. Я просто не хочу, чтобы было больно тебе!

Ульянка горько усмехнулась.

— Какое показное равнодушие, Чижик, к тому, кого ты когда-то любила.

Этот упрек уколол болью и ожег душу обидой, и признание само сорвалось с губ.

— Да, любила.

— А мне кажется, нет, — сухо возразила девушка. И припечатала к месту словами. — Если бы любила, ты бы простила. Не смогла не простить. Никогда бы не подумала, Фань, что ты не способна чувствовать.

Что?

Я отшатнулась, потрясенная этими словами. Неужели это все говорит Ульянка? Человек, который знает меня намного лучше других?.. Воистину те, кто нам дорог и от кого нет защиты, могут причинить настоящую боль.

— Нет, это не так, — качнула головой.

Я могу чувствовать, могу! И предательство тоже! Разве я виновата, что не хочу делить? Что не могу найти измене оправдания? Значит, не было чувств — тех самых, настоящих, — не было! А по-другому я любить не хочу. А может, права Ульяна, и я на самом деле жестокая стерва? Бесчувственный сухарь? И мне стоит все забыть, принять покаяние Мальвина и быть до гроба ему благодарной только за то, что он все это время меня помнил?..

Ха. Как в той сказке, в которой битый небитого везет. Не Фанька первая, не Ким последняя.

— Ульян, ты встречалась с Севой, да?

— А что? — девушка с вызовом вскинула подбородок. — Нельзя? Или нужно было спросить у тебя разрешения? Да, мы гуляли, и Сева мне многое объяснил.

— Ты… рассказала ему, где я сейчас живу?

Ульянка вдруг покраснела и, опустив лицо, засуетилась с одеждой. Щелкнув молнией, вкинула сумку на плечо и направилась по проходу между партами в сторону выхода, оставляя меня одну.

— Нет. Меня это не касается, Чижик. Не надейся, что я стану той, кто снова вас сведет.

Как она ошибалась, но разве удалось кому-нибудь докричаться в глухое сердце влюбленной девушки?