Сокол и Чиж читать онлайн
Верила, ничего не могла с собой поделать. Верила! Но только не бывшему.
— Я, пожалуй, рискну, Мартынов, стать счастливой, — ответила, чувствуя, как руки Сокола вновь оплетают меня, прижимая к груди парня. — Даже без обещаний. Тем более что я знаю им цену, благодаря тебе.
Мы не успели отойти, как между нами и Мальвином вихрем ворвался Лешка. Вцепившись руками в борта куртки друга, Леший поднял парня на ноги и прижал к стене.
— Что ты с ней сделал, урод?! Что?! — проорал. — Говори! Какого черта она ревет?! Я тебя убью, Сева! Убью, понял! Оторву яйца! Скажи спасибо, что не добрался до тебя первым — дал тебе, гаду, еще пожить!
Голос Мартынова, впрочем, не дрожал. Он звучал зло и равнодушно, как будто ему было все равно.
— С кем? С Чижиком? Ты уточняй, Леха, а то до меня сегодня все туго доходит.
— С моей Ульянкой! Мартынов, твою мать! — Леший ударил кулаком в стену. — Не притворяйся!
— А что я с ней должен сделать? Она же, вроде, сестра друга. Даже не поцеловал, хотя она очень хотела. Чаем напоил, но это ведь не смертельно?
Я оглянулась, но Сокол уже мягко увлек меня вниз. Сказал, целуя в висок:
— Пошли, Чиж, они сами разберутся, а я забираю тебя домой. Возвращаю себе. Не бойся, я не дам тебе вспомнить. У нас просто не будет на это времени.
На улице потеплело, мороз спал, и на город падал мягкий пушистый снег. Сердце пело, губы улыбались, а дышать хотелось полной грудью — чтобы вволю и про запас. Мы стояли с Артемом на аллейке университетского парка, украшенной новогодними гирляндами, смотрели друг на друга и держались за руки. Он только что рассказал мне, каким пустым показался ему собственный дом без зеленоглазого Чижика, и как он рад, что однажды я в нем оказалась.
— Никогда больше не отпущу тебя одну, Анфиса. Никуда! Ты не представляешь, как я мучился! Как фетишист проверял на месте ли твои вещи, и не показалось ли мне, что их нет. Поверить не могу, что так долго жил без тебя. Я согласен спать на полу и покупать тебе любые сладости, только не уходи больше.
— Не уйду.
— Ни за что не догадаешься, где я провел прошлую ночь.
Я стояла, млела от признания Сокола, и мне было жутко интересно узнать «где». Словам Мартынова я не поверила. Я действительно слишком хорошо знала своего соседа, чтобы не понять, в чем именно он солгал.
— Ну, и где же?
— У тебя дома, Чиж, — Артем улыбался. — Спал на твоей кровати и очень по тебе тосковал. Малышки из-за меня подрались, и нам с Робертом пришлось их разнимать. У вас дома всегда так весело?
Я во все глаза смотрела на него.
— Вообще-то да, — выдохнула и тут же изумилась: — Что? Правда ездил в Гордеевск?
— Правда, — улыбнулся Сокол. — Должен же я был тебя найти. И я почти нашел. Родители рассказали мне о Матильде Ивановне, но назад не отпустили. Да я и сам не хотел без тебя возвращаться. Твой отец наотрез отказался до утра назвать адрес и дать номер телефона хозяйки. Кажется, я не произвел на него достойного его дочки впечатления, чтобы мчаться за ней в глухую ночь.
— Да, папа такой, — я кивнула, — любит нести за всех ответственность. Это у преподавателей в крови. Но ты ошибаешься, Артем! Я уверена, что ты ему очень нравишься, иначе он не оставил бы тебя в одной комнате с братом. Он просто переживал.
— Кстати, я звонил твоей хозяйке, и она сказала, что все обо мне знает. И если я тот, бубновый, у которого на погонах девятка и туз червей, то она не против, чтобы я забрал у нее Фанечку. Что бы это могло значить, Чиж?
Я рассмеялась.
— Червовая… Червовая девятка и туз, Артем! Ох, и баба Мотя! Я обязательно тебя познакомлю с ней и с Милой Францевной. Эти старушки вчера напоили меня чаем и устроили гаданье, а потом отправили спать. Я думаю это значит, Сокольский, — потянулась к губам парня, — что ты мне подходишь!
Мягкий поцелуй, очень нежный и долгий. Кто-то из студентов, шагающих по аллейке, отпускает шутку и веселый смешок. О чем она? О нас ли? Да какое это имеет значение, когда голова кружится, ноги подкашиваются и только сильные объятия, прижавшие к груди парня, не дают упасть.
— Ты вся в снегу, Чиж, — Сокол поднял руку и провел ладонью по моим волосам. Смахнул растаявший снег со щек. — Фанька, Фаня, Фанечка, — подхватил мои губы и отпустил. Снова легко поймал ртом губы, скользнул по ним языком и поцеловал. Нежно прикусил румяную щеку.
— Артем, что ты делаешь? — было в этой ласке что-то новое, совсем не похожее на Сокольского.
— Пробую тебя на вкус.
— Ну и как?
— Мне нравится.
— Пф-ф…
— Очень! — тихо добавил Сокол и попросил: — Чиж, прекрати смущаться! Просто постой спокойно, хорошо?