— Дорогой, — прогнусавила она. — Если ты не поторопишься, мы опоздаем.

Не взглянув на жену, Джерри встал и, не выпуская из рук газету, отнес свою тарелку на кухню. Когда он исчез в задней части дома, Марго перевела взгляд на дочь.

— Что? — изобразив удивление, спросила Эмма.

— Мне бы не хотелось говорить доктору Розенштейну, что у тебя рецидив, — пригрозила Марго.

Эмма чуть не рассмеялась. У нее были проблемы посерьезнее доктора Розенштейна.

«Я получаю реальный шанс на свободу, и что же я делаю в первую очередь? Совершаю убийство. Мне следует настоять, чтобы меня снова упрятали в психушку».

— Что ты имеешь в виду? — спросила Эмма. — Я сижу тут и ем хлопья.

— Ты сидишь тут и странно себя ведешь, — поправила ее Марго. — Строишь глазки моему мужу.

Эмма подавилась разбухшими колечками.

— Строю глазки? Ради бога, Марго. Я таращилась в пустоту. Если там как-то оказалась голова Джерри, то прости, что у меня есть глазные яблоки, и они повернулись в его сторону.

— Да что с тобой сегодня? Ты почти… веселая, — огрызнулась мать.

Эмма на мгновение замолчала. Ее мать была права. Весь последний месяц их общение с Марго было весьма ограниченным и почти вежливым, по крайней мере, со стороны Эммы. И вот она сидит и спокойно обменивается с матерью колкостями. Как в старые добрые времена. Она чуть не поморщилась.

— Я… я плохо спала, — пробормотала она.

Марго нахмурилась.

— Ты приняла таблетки? Я сказала Джерри их тебе дать.

— Нет. Забыла.

— Забыла! Эмма, ты должна принимать лекарство, — раздраженно бросила мать. — Ты же знаешь. Больше никаких занятий в городе. Я знала, что тебя не нужно было отпускать из дома. Если бы не рекомендации доктора Дрю, я бы никогда этого не сделала.

— Да, — сказала Эмма, пытаясь контролировать дыхание. — Наверное, это была плохая идея. Сегодня на занятиях я обязательно ему об этом скажу.

Марго осторожно помахала руками, подсушивая лак на ногтях.

— Его там нет, — вздохнула она.

Эмма застыла, как вкопанная. Может, Чёрч был прав, и ей действительно следовало больше к нему прислушиваться. Он никогда ни на что не реагировал. Его можно было шарахнуть молотком по руке, а он и тогда бы остался совершенно безучастным.

— Он… что ты имеешь в виду? — спросила Эмма, надеясь, что ее голос звучит как обычно.

— Я звонила ему сегодня утром, — объяснила Марго. — В лечебницу. Мне хотелось узнать, как вчера вечером прошла твоя групповая хренотень. Но сегодня он на работу не придёт.

Эмма лихорадочно соображала. Ей нельзя реагировать. Ей нужно проявлять спокойствие. Нужно подумать. Нужно быть как Чёрч. Что только что сказала Марго? Она не сказала «его нет на работе»; она сказала «он на работу не придет» —— между этими двумя утверждениями огромная разница.

— Не придёт? Но у него ведь пациенты и прочее, он не может просто не прийти, верно? Он заболел? — спросила Эмма, лениво помешивая ложкой хлопья.

— У него смерть в семье.

При слове «смерть» Эмма чуть не упала в обморок. У нее уже начало темнеть в глазах, но тут она услышала остальную часть предложения.

— У него… что?

— Он сегодня утром позвонил и взял отпуск, как минимум на неделю.

Эмма уставилась на мать. Какого хрена вообще происходит?

«Мне что, всё приснилось? Боже мой, Чёрч хоть действительно здесь?! Господи, я помешалась».

— Это… ужасно. Надеюсь, он… в порядке? Но…, — бормотала Эмма.

Она не знала, что делать и что говорить.

— Это случилось с его двоюродной сестрой. Кажется, он как-то мне о ней рассказывал, у нее были проблемы с сердцем или что-то типа того. Пусть он немного придёт в себя после похорон, а потом я позвоню ему на мобильный, — заверила ее Марго. — Нет, ну ты представляешь? Я вернулась в такую рань, чтобы успеть в эту дурацкую лечебницу, а его там даже нет.

— Он рассказывал тебе о сердце своей двоюродной сестры?

— Мы с ним очень дружны. Так озабочены твоим благополучием и всем прочим, — вздохнула она, рассматривая ноготь на мизинце. — Доктор, Эмма. Я думала, Джерри это лучшее, что может достаться такой женщине, как я, и, если надо, я бы согласилась на его пенсию и накопительный фонд, но ты только представь, выйти замуж за доктора!

Эмма решила не упоминать о том, что Каспер не только никакой не доктор, но к тому же мёртв.

— Это было бы… что-то. Извини, я пойду собираться.

Вернувшись в свою комнату — или подождите, это комната Чёрча? Это считается, если он всего лишь галлюцинация? — Эмма закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она медленно оглядела спальню в поисках доказательств его присутствия. На кровати, там, где она спала, было смято покрывало, а на полу валялась одежда, в которой она была прошлым вечером.