Нет, единственное, что стояло не на своем месте, это компьютерное кресло, и кажется Эмма в какой-то момент о него ударилась.

Она зарылась руками в волосы. Неужели она действительно разговаривает сама с собой, спрашивая себя, не сошла ли с ума? Хотя разве сумасшедшие знают, что они сумасшедшие?

«Если я еще раз произнесу слово «сумасшедший», то действительно безвозвратно тронусь умом».

Нет. Эмма не тронулась. Она выпрямилась. От прошлой ночи осталось неприятное ощущение, которое приходит только с реальностью. Она взглянула на свои руки, и, несмотря на то, что мыла их и вчера вечером, и сегодня утром, под ногтями все еще была заметна грязь.

Она не тронулась, но все к этому шло. Ей нужно собраться с мыслями. Нужно разобраться в этой херне, или она действительно придет с повинной к доктору Розенштейну.

Потому что, как бы ни ужасна была жизнь в «Солнечном ранчо», но там она, по крайней мере, могла различить голоса у себя в голове.

Если сидеть и завтракать с семьей было странно, то пребывание на «Солнечном ранчо» казалось Эмме просто гротескным. Она стояла за дверью общей комнаты, глядя через коридор на вход во врачебное крыло. Где-то по другую сторону этой двери находился кабинет Каспера. Пустой и безжизненный, а его обитатель теперь был распилен на множество кусочков и зарыт в глубокой яме где-то на юге штата.

— Мы начинаем.

На месте Каспера сидел джентльмен средних лет и жестом приглашал Эмму войти. Она улыбнулась и, закрыв за собой дверь, проследовала в комнату. Она заняла свое место и услышала, как он представился.

— Меня зовут Тед Токер, — сказал он. — Я провожу сеансы групповой терапии по средам. У Дрю Каспериана горе в семье, поэтому пока я буду вести и его часы. Надеюсь, что никто не против. Знаю, что перемены не…

Эмма погрызла ноготь большого пальца и нервно огляделась по сторонам. Где Райан? Он никогда не воспринимал всерьез свое пребывание в «Солнечном ранчо», но на терапию обычно не опаздывал.

Однако кресло рядом с ней оставалось пустым. Она уставилась на него долгим хмурым взглядом.

— Мисс, Вас что-то беспокоит? — спросил новый психотерапевт, и когда Эмма, наконец, на него посмотрела, дружелюбно ей улыбнулся.

— Райан Парк, — хриплым голосом произнесла она. — Его сегодня нет. Почему?

Мистер Токер заглянул в свои записи.

— Не знаю, почему. Уверен, что у мистера Парка есть на это веская причина, и будем надеяться, что на следующем занятии он к нам присоединится. Теперь есть ли что-нибудь…

Эмма резко встала и вышла из комнаты.

— Мисс! Мисс! Я уверен, что с ним все в порядке, не могли бы Вы присесть…

Она захлопнула дверь на полуслове и поспешила в приемную.

— В списке здешних пациентов ещё есть Райан Парк? — настойчиво спросила она.

На нее удивлённо заморгала женщина с плохой стрижкой.

— Простите, что?

— Райан Парк, — повертев рукой, вздохнула Эмма. — Он здесь на лечении, но групповую психотерапию сегодня не явился.

— Ну, это может значить всё…

— Он всегда ходит на терапию. Если я приду, то и он придёт, ясно? И вот я здесь, а его нет, так где же он?

Женщина хмуро на нее посмотрела, затем ввела в компьютер какие-то данные. Через секунду она самодовольно улыбнулась, глядя на экран.

— Райана Парка выписали в субботу утром.

— Выписали? — ахнула Эмма. — Нет, нет, этого не может быть. Он еще далеко не нормальный.

— Не нормальный? — женщина скорчила еще одну гримасу. — Это некорректный термин — мы все нормальные. Просто некоторым из нас требуется больше помощи, чем другим.

— Избавьте меня от Ваших лекций, доктор философии, — прорычала Эмма. — Почему его выписали?

— Это не Ваше…

Хрясь, щёлк, хлоп, и сущность Эммы выскочила из ее нормальной оболочки, в которую она пыталась втиснуть ее весь прошлый месяц. Она так низко перегнулась через стойку, что ее ноги оторвались от пола, а лицо оказалось прямо напротив лица женщины.

— Леди, мы в психиатрической больнице, — прошипела Эмма. — А это значит, что я чокнутая на всю голову, и если Вы сейчас же не скажете мне того, что я хочу знать, то увидите, насколько чокнутой я могу стать.

Администратор потянулась к большой кнопке на столе, но Эмма ее опередила. Она схватила канцелярский нож и воткнула его в стол в сантиметре от руки женщины. Та взвизгнула и, одернув руку, прижала ее к груди.

— Думаешь, ты успеешь нажать тревожную кнопку до того, как я воткну это тебе в шею? До того, как сюда прибегут охранники? А теперь попробуем еще раз. Скажи мне, почему выписали Райана Парка, и я положу эту штуку на место, а потом можешь кричать, визжать и жать на все кнопки, какие захочешь.