— А я вообще когда-нибудь была готова? — буркнула она. — Была я готова переехать в середине первого класса? Была я готова к тому, что в одиннадцать лет меня изнасилуют? Или к тому, чтобы поселиться в этом захолустном городишке? Или убить ради тебя? Нет. И каждый раз, когда что-то из этого происходило, мне доставалось больше, чем в предыдущий, но я, блядь, все еще жива, так ведь? Я справилась. Справлюсь и с этим.

— Теперь все по-другому, — возразил Чёрч и, обойдя её, уперся руками по обеим сторонам от Эммы, прижав девушку к двери подвала.

— С чего бы?

— Есть я, — ответил он, глядя на нее сверху вниз. — Всё это время ты просто пыталась выжить. Но тебе больше не нужно этого делать — теперь у тебя появилась возможность жить полной жизнью. Добиться успеха.

— Господи, когда ты превратился в Опру Уинфри? — простонала она.

— Не провоцируй меня, Эмма. Я сейчас добрый. Могу стать злым.

— Что ты хочешь от меня услышать? — закричала она, смяв в кулаке сигарету. — Я, блядь, не знаю, чего хочу! Все, что я знаю, что он мертв, мы его убили, и все вот-вот обрушится на нас. Я просто пытаюсь быть на шаг впереди, ясно?!

— О, и ты думаешь, что действовать с бухты-барахты и прикончить собственную мать во время нервного срыва — это именно то, что тебе нужно?

— Нервного срыва? Иди ты нахуй, — выругалась она. — Если у меня и нервный срыв, то по твоей вине. Ты уверял меня, что я для этого создана. Что я чудовище. Что я всё смогу. А теперь твердишь, что я недолжна и мне не стоит. Чёрч, пару месяцев назад твои игры прокатывали. Сейчас как-то не очень.

— Я не играю с тобой ни в какие игры. Если бы это было так, мы бы сейчас не разговаривали, и ты это знаешь.

Оооо, как же ее бесило, когда он становился самодовольным.

— Знаешь что? Уезжай. Если ты не хочешь принимать в этом участие, тогда просто уезжай. Для всех остальных ты в Нью-Йорке, верно? Вот и поезжай туда. Уезжай, а я сделаю всё сама. Я буду громом, молнией, молотом, наковальней и любой другой идиотской метафорой, которую ты только сможешь выдумать. Я стану чем-то великим. После всего, через что я прошла, это меньшее, чего я заслуживаю.

— О нет, Эмма, — усмехнулся он. — Тебе так легко от меня не избавиться. Ты хочешь испортить себе жизнь и наделать глупостей, прекрасно. Прекрасно. Тогда я буду за тобой подчищать.

— Мне твоя помощь не нужна.

— Нет, нужна. Так же, как и мне твоя. И чем скорее ты это поймешь, тем скорее мы с этим покончим. Теперь. Когда ты хочешь это сделать? — спросил он и, отступив на шаг, прислонился к стене.

Эмма нахмурилась и взглянула на свои руки.

— Завтра он звонит в полицию, — сказала она, растопырив пальцы. — Чтобы определить, что Каспер действительно пропал, им потребуется… сколько, пара дней? Тогда они начнут задавать вопросы. Нам нужно сделать это до того, как они доберутся до Марго.

— Пара дней, хм.

— Может, неделя.

— Одна неделя, — вздохнул он. — Нам нужно выяснить ее распорядок дня. Знать, где она находится в любое время суток. Придумать план, как затащить ее в подвал, а потом, когда она спустится, ты сможешь делать с ней все, что захочешь. Звуки из подвала не доносятся до соседних домов, я проверял. И почему-то мне не кажется, что Джерри будет до этого дело.

— Одна неделя, — усмехнулась Эмма и покачала головой. — Дорогой Санта, надеюсь, ты положил мне под ёлку несколько мешков для мусора, клейкую ленту и электропилу. Боже.

— Думай об этом так — всего одна неделя, и тебе больше никогда не придется об этом беспокоиться. Слышать ее голос. Никогда больше не придётся ее бояться.

— Никогда. Какая прекрасная мысль, — прошептала Эмма. — Теперь бы только спланировать все так, чтобы Марго не догадалась.

— Не догадалась о чём?

Эмма с Чёрчем, словно две марионетки, тут же повернули головы в сторону гостиной. Перед входной дверью стояла Марго. Дьявол во плоти. Или нет, подождите, разве не Эмма дьявол? В последнее время она часто путалась.

Марго уставилась на них, быстро переводя взгляд широко распахнутых глаз с Эммы на Чёрча. В одной руке она держала сумочку и пакет с продуктами. Другой — упиралась в бедро в какой-то деловитой позе.

— Не догадалась о чём? — повторила она. — И какого черта он здесь делает?

Чёрч молча скрестил руки на груди.

— Привет, Марго, — холодно сказала Эмма.

— Не заговаривай мне зубы, — прорычала мать и, бросив на пол сумки, пошагала вперед. — Какого черта ты тут забыл? После того, что ты со мной сделал! Знаешь, что он со мной сделал?

— Я думала…

— Ты меня душил! — закричала она, тыча пальцем Чёрчу в лицо.

Эмма заморгала от удивления. Ей никто об этом не рассказывал.