— В моем собственном доме! Тебе повезло, что ты уехал из города и, что твой отец очень щедрый человек, иначе, гадёныш, ты бы сейчас сидел в тюрьме! Немедленно убирайся из моего дома.

Чёрч выпрямился во весь рост. Марго была невысокой, наверное, среднего роста. Она нервно сглотнула, но не отступила. Вместо этого женщина направила свой гнев на Эмму.

— И ты. О, боже, ты. Я знала, что рано или поздно ты облажаешься. Ты поедешь в государственную больницу. Туда, где тебя привяжут к кровати и засунут в нос питательную трубку. Сколько это уже продолжается? — спросила она, показывая пальцем на них обоих. — Никаких контактов, Эмма. Помнишь это правило? Вы оба только что обрекли себя на полный кошмар.

Она развернулась и зашагала к своей сумочке. Эмма взглянула на Чёрча и поймала на себе его взгляд.

«Вот оно. Никаких планов. Никакой недели на подготовку. Ничего. Он сказал мне, что я действую необдуманно. И был прав».

Он кивнул, и по телу Эммы разлилось тепло. С тех пор как Чёрч вернулся в ее жизнь, они часто ссорились. Но было приятно знать, что они по-прежнему могут общаться без слов. Он открыл дверь в подвал.

— Не знаю, куда ты собрался! — закричала Марго, роясь в сумочке. — Ты и оглянуться не успеешь, как здесь будут копы. А для тебя, юная мисс, я попрошу, чтобы они пригнали спец фургон. Поверить не могу, что ты такая глупая, Эмма. Я же предупреждала, что этот парень тебя использует, пережуёт и выплюнет, именно так он и сделал. Оставил тебя со здоровенным шрамом и с мозгами набекрень.

Она выхватила мобильник, но не успела даже его разблокировать, как Эмма вырвала его у нее из рук.

— Ты с ума сошла?! — закричала Марго. — А ну, отдай быстро, не то я…

Эмма изо всех сил швырнула телефон на пол и с удовольствием услышала отвратительный хруст. Когда они обе посмотрели вниз, то увидели, что экран разлетелся вдребезги, а задняя панель полностью отломилась.

«Так быстро. Всё происходит так быстро. Словно поезд сходит с рельсов».

— О, — выдохнула Марго и рассмеялась.

В этот момент из подвала донёсся какой-то шум. Тихий стук.

— Я рада, что это случилось. Теперь я избавлюсь от тебя навсегда. Весь остаток своей жизни ты проведешь в смирительной рубашке, питаясь через трубку, а я буду получать твоё пособие по инвалидности. Никто не поверит ни единому твоему слову, потому что ты сумасшедшая. Я выйду замуж за доктора Каспериана и забуду об этой адской дыре и о тебе тоже. Спасибо, что облегчила мне задачу.

Она шагнула к стационарному телефону, но Эмма преградила ей путь. Мать свирепо на нее зыркнула и направилась в коридор, к телефону, стоящему у нее в спальне, но Эмма подрезала ее и там.

— Ты меня ненавидишь, — выдохнула она и уперлась рукой в стену, не дав матери пройти. — Да, сколько я себя помню. Зачем тебе вообще понадобилось рожать ребенка?

Марго запрокинула голову и рассмеялась.

— Думаешь, я тебя хотела? — хмыкнула она. — Конечно же нет, черт возьми. Но аборт оказался нам не по карману, а тот, что я сделала сама, не сработал, потому что ты проклята, Эмма. А потом твой папа предложил мне выйти за него замуж и уехать из этого гребаного трейлерного парка, тогда я подумала, что, может, всё как-нибудь обойдется. Но ты с самого первого дня создавала мне неудобства. Хорошо, что все это время от твоего существования была польза, не то я давно бы от тебя избавилась.

— Польза, — усмехнулась Эмма. — Приятно знать, что смогла тебе услужить.

— Эмма, нам нужно было на что-то жить, — указав на себя, раздраженно бросила ее мать. — Какой от тебя прок, если ты не можешь в этом помочь? И все было не так уж и плохо! Некоторые мужчины были к нам очень добры!

— У нас с тобой разные понятия доброты.

— Ах, тебя обидели, к тебе приставали, тоже мне, великое дело. Думаешь, папа меня не бил? Думаешь, мать меня не секла? Но я выросла и всё это пережила. В семнадцать я ушла от них и больше не вспоминала. Так что перестань барахтаться в нашем дерьмовом прошлом и просто забудь об этом.

— Это трудно сделать, когда ты меня не отпускаешь! — к концу фразы Эмма уже визжала. — Знаешь, иногда я не знаю, что хуже — то, что ты обращаешься со мной, как с проклятой, и спишь и видишь, как бы от меня избавиться, или то, что ты не даешь мне уйти. Знаешь, что мне кажется? Мне кажется, что я напоминаю тебе обо всем, чем ты могла бы стать, но так и не стала. Я не какая-то потрёпанная, вышедшая в тираж шлюха-аферистка. Ты меня ненавидишь и хочешь быть мной, поэтому не можешь меня отпустить, но и видеть меня не можешь. Чёрт, похоже, я не единственная чокнутая в нашей семье.

Марго влепила Эмме пощёчину. Это был второй раз, когда мать её ударила. Девушка не пошевелилась, просто уставилась на маму, чувствуя, как горит от боли щека.

— Чокнутая, это уж точно, — проворчала Марго. — Чокнутая, как твой отец. Теперь пошла вон с дороги.

— Нет.