— Послушай, мне плевать, что у Джерри на тебя своего рода стояк, и что ты трахаешься с его полоумным сыном — тут я распоряжаюсь твоей жизнью. Поэтому убирайся с моего пути, или тебе не поздоровится.

«О, Марго, ты даже не представляешь как».

— Нет.

Лицо матери исказилось от ярости, она снова вскинула руку, но всё вокруг словно замедлилась. Эмма задумалась, а понимает ли Марго, как нелепо выглядит. Она протянула руку и просто схватила мать за запястье.

— Хочешь усложнить себе жизнь? — спросила Марго, пытаясь вырваться из ее хватки. — Да что с тобой такое?!

— Я больна, мама, — выдохнула Эмма, и, похоже, из всего, что они тут друг другу наговорили, это напугало ее мать больше всего. — Я слышу голоса и не знаю, кому из них верить.

— Что? — прошептала Марго, впившись ногтями в руку Эммы.

— Я сбита с толку, растеряна и все, чего я хотела, — с дрожью в голосе проговорила Эмма и, нависнув над матерью, пошла прямо на нее. — Это чтобы ты оставила меня в покое. Просто оставила меня в покое. Но ты никогда этого не сделаешь! И вот мы здесь, и мне хочется врезать тебе в глотку и повыдирать все твои чертовы волосы. Я в курсе, что это нехорошо, но боже, мне пиздец как этого хочется, и это ты меня такой сделала!

После такого Марго и впрямь начала терять самообладание — она завизжала и начала дергать Эмму за руку. Она оказалась на удивление сильной, и обе женщины, пошатываясь, прошли по коридору и врезались в стену.

— Думаешь, мне нравится быть такой?! — Эмма даже не сразу сообразила, что все еще говорит. Все еще кричит. Но слова всё срывались и срывались с ее губ. — Я не хотела такой быть! Не просила делать из меня чудовище! Это ты меня в него превратила! Я не хотела, чтобы всё так вышло!

Марго тоже закричала и, размахнувшись свободной рукой, стала колотить Эмму по плечам. Они потеряли равновесие и повалились на пол клубком спутанных конечностей. Марго удалось схватить Эмму за волосы и, дёрнув изо всех сил, ударить ее головой об стену.

— Я отдала тебе все! — завопила мать. — Ты украла у меня молодость, мою фигуру и моих мужей! Я давала тебе крышу над головой, кормила тебя, заботилась о тебе, а ты ничего для меня не сделала! Неблагодарная, гадкая девчонка!

Забавно, но все те годы, что Эмма накапливала целую выгребную яму гнева и ненависти, ей и в голову не приходило, что у Марго может быть такая же. Что Марго, возможно, тоже когда-то досталось. Конечно, все это уже не имело значения. Эмма тоже страдала, но никогда не направляла своих внутренних демонов на ни в чем неповинных людей.

«Ну, если не считать того раза, когда ты пыталась задушить кое-кого подушкой. Но это не считается — это было ради любви».

Вот к чему все свелось. Даже Чёрча нельзя было винить во всех тех ужасных поступках, совершенных Эммой за последние пару месяцев. Все они корнями уходили к этой жуткой женщине. Словно ходячая болезнь, она заразила свою дочь гноящимся злом, но не потрудилась ее научить, как с ним бороться. Она создала чудовище, но посадила его на хлипкую цепь.

И теперь оно освободилось.

С криком, копившемся в ней двадцать два года нескончаемого ада, Эмма рванулась вверх. Она была выше матери. Моложе, быстрее, сильнее. Ей не нужно было ее бояться. Она со всей силы оттолкнулась от пола, и ударила макушкой прямо Марго в нос. Женщина взвизгнула и была вынуждена слезть с дочери. Они обе вскочили на ноги, оказавшись на верхней ступеньке ведущей в подвал лестницы.

— Что ты собираешься делать? — прорычала Марго, у нее из ее носа текла кровь, а Эмма тем временем вцепилась ей в блузку. — Глупая сучка. Ты без меня ничто. Думаешь, ты была бы способна на такое, если бы не я? Это я сделала тебя такой, какая ты есть. Ты не сможешь мне навредить, и знаешь, почему? Потому что мы с тобой похожи, Эмма. Похожи.

Ее слова напомнили Эмме о Каспере и докторе Розенштейне. Напомнили ей о том, как они обе шантажировали этих людей одной и той же информацией, но ради достижения личных целей. От такого Эмму замутило. Ее ярость закипела с большей силой; дернув Марго за рубашку, она принялась трясти ее взад-вперед, вынуждая ее подойти к самому краю верхней ступеньки.

— Думаешь, мы похожи? — прошипела она. — Да ты понятия не имеешь, на что я способна.

Марго рассмеялась.

— Ты всегда так на меня злилась, когда я указывала тебе, что делать. Даже в детстве. Я уж думала, ты — Мисс Независимость. Думала, ты не такая как я. А ты теперь исполняешь приказы от человека, который тебя использовал и бросил умирать? Боже мой, как же повторяется история. Думаешь, мы разные? Дорогая, мы да практически близнецы.

Нет. Нет, нет, нет, нет. Она не допускала даже мысли о том, что каким-то образом стала похожа на свою мать.