— Потому что ты — отвратительное человеческое существо, которое получит то, что заслуживает, — возразила Эмма.

— Потому что этот мир ужасен и отвратителен. Потому что мой папа бил и домогался меня… и… и мне просто не хотелось больше оставаться одной.

Теперь Марго действительно плакала. Эмма попыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь плачущей свою мать.

— Значит, твоя цель заключалась в том, чтобы позволить кучке взрослых мужиков обращаться со мной так, как когда-то обращались с тобой, а потом мы с тобой стали бы чем-то вроде верных корешей? — предположила Эмма.

Вспышка молнии на мгновение осветила темный дверной проем, а затем сразу же последовал удар грома. Падавший снаружи снег превратился в крупные капли дождя.

— Но ты была такой маленькой! — воскликнула Марго. — Такой слабой, и я ненавидела тебя за это, прости меня. Пожалуйста, не делай этого, пожалуйста.

— Почему?! — крикнула Эмма, заглушая вой ветра. — Почему бы мне этого не сделать? Ты всегда отвратительно со мной обращалась, а когда необходимость во мне отпала, ты захотела от меня избавиться. Запереть меня в психушке. Почему я вообще должна прислушиваться к твоим просьбам?

— Потому что я этого не заслуживаю! — закричала Марго. — У меня тоже была скверная жизнь, и я так боюсь, детка. Я все время боюсь. Меня пугаешь ты, он и будущее, я просто боюсь. Пожалуйста, отпусти меня. Мне так страшно.

«Оооо, Марго. Не те слова».

По-видимому, Чёрч устал убеждать их обоих в том, что этого лучше не делать. Он грозно шагнул вперед, и когда Марго автоматически отшатнулась, Эмма увидела, как Чёрч прерывисто вздохнул. Вот о чем он так долго мечтал. Он сделал еще шаг, и женщина отпрянула еще дальше, и это было похоже на причудливый танец. Марго пойдет за ним, куда угодно, потому что он главный. Он стал ее вселенной.

В этот момент он стал ее богом.

«Я понимаю. Теперь я понимаю, Чёрч. Я понимаю».

И тут вырубился свет.

ЧЁРЧ

Давайте кое-что проясним.

Мне хочется убивать. Хочется медленно мучить и пить страх своих жертв, а когда он ослабнет — вспороть и выставить напоказ их нутро.

Это не значит, что я думаю, будто все остальные испытывают такие же чувства или должны их испытывать. Если бы все чувствовали то же, что и я, это потеряло бы свою исключительность.

Я так давно этого хотел. Мечтал об этом. Планировал. Жаждал. Конечно, не обошлось без проблем, и, чтобы этого достичь, пришлось много трудиться. Долго убеждать.

Подтолкнуть здесь, поднажать там.

В смысле, мне ведь нужно было удостовериться, верно? Будет скверно, если все это произойдет лишь для того, чтобы у твоей замены на поле прямо перед ударом случился психический срыв.

Так что думаю, мы подошли к концу девятого иннинга, базы заполнены, по очкам — ничья, и вопрос не в том, сможет ли Эмма выбить мяч за пределы поля.

Вопрос в том, удалось ли мне убедить ее, что она действительно может играть в эту игру.

Подвал погрузился в темноту, и Марго закричала. Пронзительный женский визг, словно из дешевого фильма ужасов. Раздался шорох, и Эмма поняла, что Чёрч отошел в сторону. Он возился с большими галогеновыми лампами.

— Генератор, — раздался в темноте его тихий голос.

Снова сверкнула молния, на этот раз такая яркая, что, казалось, ударила в задний двор. Вспышка осветила половину подвала, и Эмма увидела, как Чёрч вышел через заднюю дверь, волоча за собой удлинитель. Кроме того, она заметила, что Марго вскочила с кресла и стала быстро прокрадываться к лестнице.

— Она на освободилась! — прокричала сквозь раскаты грома Эмма и, когда все снова погрузилось во тьму, побежала к лестнице.

Видимо, Марго поднялась на ноги. Эмма услышала на лестнице шаги, и в тот же миг ее нога коснулась нижней ступеньки. Девушка выругалась и как можно быстрее побежала вверх. Лампы зажглись как раз в тот момент, когда Марго выбегала из подвала.

— Она наверху!

Где, черт возьми, Чёрч? Он мог двигаться намного быстрее нее. Однако внутрь он не вернулся. Эмма снова выругалась и продолжила свой путь на первый этаж.

Оказавшись в коридоре, она немного растерялась. Марго ещё не вышла из дома — она ломилась во входную дверь. Казалось, та никак не хотела открываться. Женщина кричала и пыталась выбраться.

Но еще более странными было освещение. В центре кухонного стола мягким светом горел желтый туристический фонарь. На кофейном столике стояло несколько зажженных свечей. Чёрч что, успел обежать дом, забраться внутрь и расставить все это до того, как они поднялись по лестнице?

«Это не имеет значения — сейчас Марго вспомнит, как работают дверные засовы, так что пошевеливай задницей».