Ехали недолго. Видимость всё ухудшалась из-за неожиданно начавшегося снегопада. Ехать по лесу приходилось практически на ощупь. Спустя полчаса в сопровождении бойцов рода император пересёк старинный подъёмный мост через ров, въехал в форт и остановился вблизи центрального входа в здание, больше напоминавшее средневековый донжон, с пристроенными более современными корпусами.

На ступенях его встречали две женские фигуры, с ног до головы закутанные в меха, и одна в лёгком платье из серебристой кожи твари явно изнаночного происхождения. Капюшон у платья тоже имелся, скрывая лицо хозяйки, но демонстрируя длинные тёмные локоны. Девушка в мехах белого медведя при ближайшем рассмотрении оказалась никем иной как Вулкановой, а вторая, скинув капюшон накидки с оторочкой чёрно-бурой лисы, вежливо улыбнулась чуть удлинёнными клыками. Главная Тень империи собственной персоной. Исходя из этого, легко одетая темноволосая красавица и была сестрой Комарина.

— Ваша светлость, по вашему приказу высочайший гость доставлен, — отчитался командир сопровождавшего императора отряда. — Будут ещё приказания?

— Благодарю, — с достоинством ответил женский голос так очаровавший Петра Алексеевича по мобилету. — Задержите на границе Дмитрия Фёдоровича Медведева и его спутника ещё на час по возможности. В открытую конфронтацию не вступайте. Ссылайтесь на бюрократические проволочки при взаимодействии с Министерством обороны.

Император хмыкнул, представив побелевшее от гнева лицо Медведева, которого будут мариновать на границе ведомственного объекта. Собственно, имели ведь право. Иностранцев впускать на военные объекты было строжайше запрещено, а потому будет терпеть как миленький.

Командир принял приказ к сведению и исчез вместе с вверенным подразделением.

Чем больше император следил за взаимодействием Комариных со своими людьми, тем больше пищи для размышлений у него появлялось.

— Ваше Императорское Величество, сожалею, что мы не были представлены подобающе, но обстоятельства вынуждают нас идти на крайние меры, — мелодичный женский голос ласкал слух Петра Алексеевича, вынуждая заинтересоваться его хозяйкой. Сам того не желая, он двинулся на голос, стараясь более внимательно рассмотреть внешность сестры собственного вассала. — Княгиня Виноградова, Кирана Юрьевна, графиня Комарина.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, сударыня, — не успел он закончить мысль, как девушка скинула капюшон, и император замер, жадно вглядываясь сквозь снегопад в лицо, воистину прекрасное своей дикой необузданной красотой.

Девушка была великолепна, экзотична и пленительна, обладая той породистой красотой, за которой скрывались века аристократического происхождения. Но в глаза бросалось не это. Император не мог оторвать взгляд от огромного сине-красного узора, обрамлявшего лоб, скулу, щеку и подбородок девушки. Лишь спустя минуту он понял, что узор отвлекал внимание от глубоких шрамов, оставленных когтями тварей далеко не первого уровня. И вздрогнул, представив, что нужно было пережить, чтобы получить подобные отметины на память, если даже дочь Подорожникова не смогла их убрать.

— Пройдёмте в дом, у нас очень мало времени, — вежливо произнесла сестра Комарина, прекрасно осознавая, какое впечатление произвела. Лицо она не прятала, наоборот, с гордостью демонстрировала, словно боевые награды. Скорее всего, так и было.

Не дожидаясь какой-либо реакции, хозяйка имения проследовала внутрь донжона. За ней молчаливыми тенями проследовали остальные женщины. Расположились они все в кабинете. Кирана не стала занимать место главы рода, расположившись на диванчике у камина.

Рядом с ней присели Агафья Комарина и Вулканова, обозначая свою поддержку. Выглядела эта троица более чем экзотично и как у мужчины вызывала у императора вполне объяснимые реакции. Ну хоть Вулканова жива, и то плюс. После её пропажи, признаться, Пётр Алексеевич подумывал, что Комарин пустился во все тяжкие и замёл следы не взирая ни на кого. С другой стороны, иметь вассала способного убить стихийника наивысшего ранга дорогого стоило бы. В такие моменты в душу Петра Алексеевича закрадывались сомнения, что зря он так категорично отказал дочери в её матримониальных планах в отношении Комарина. Иметь подобную силу в семье подобно тузу в рукаве.

Тишину в кабине разбавил дробный перестук макров, высыпавшихся из тканевого мешочка на столешницу кофейного столика. Макры были необычного багрового цвета и неизвестной структуры. Кирана разделила камни на три горсти, в каждой по пять штук.