— Заткнись! — завизжала блондинка. — Ты врёшь! Мама скажи ей! Убейте её! Она всё врёт! Я — дочь рода Винограда, а не этого полузверя!

«Полузверя?»

Теперь и Кирана начинала натурально звереть. Ей уже было всё равно, что там происходит с тварью за спиной, ведь люди перед ней оказались худшими тварями, чем монстр изнанки. Звери не умели предавать, лгать, шантажировать, в отличие от людей.

— Нет! Это я — дочь Винограда! — рыкнула охотница, выставляя руку перед собой и представляя, как заковывает в ледяную броню эту ненавистную башню вместе со всеми её трусливыми обитателями. Защитная сфера башни беспрепятственно пропустила ледяные виноградные лозы, вырвавшиеся из ладони Кираны. Заклинание, послушное воле создательницы, жило своей жизнью, виток за витком оплетая башню, пока вокруг камня не намёрз панцирь толщиной в полметра. Остановив заклинание на уровне парапета, Кирана произнесла:

— Если мне сейчас же не дадут лекаря, я похороню вас всех в ледяной могиле. Людей среди вас уже не осталось.

Лозы принялись сковывать людей, обхватывая их тела. Послышались крики паники и злости. Все бросились в рассыпную, пытаясь скрыться внутри башни. Маги отбивались, но нигде не мелькнула даже искорка огня.

— Хватит! — прокричала одна из старейшин, крепко держа за руку ту самую истеричную блондинку. — Лиана — лекарь! Убери лёд, и она выйдет на помощь.

Кирана не стала церемониться. Лозы обвили девушку за талию и резко выдернули с парапета, вырывая из цепких рук старейшины. Спустя пару секунд визжащая девушка уже стояла на коленях над телом охотника. Теперь их сходство не заметил бы лишь слепой, но у блондиночки на этот счёт было своё мнение:

— Лгунья! Он мне — никто! Я не буду…

Она хотела было сказать что-то ещё, но лезвие, приставленное к шее, и струйка крови, стекающая по горлу, заставили её замолчать.

— Лечи! Молча!

Кирана намеренно нарастила ледяной панцирь по всему телу, не давая лекарке прикоснуться к себе. Этому фокусу её научила Агафья. Лекари — очень неудобные противники, одно касание, и ты умираешь от разрыва сердца.

Руки Лианы подрагивали, когда она выпустила собственную магию. Лекарка скривилась, но всё же принялась лечить первую рану. Зелёная дымка срывалась хлопьями с пальцев и впитывалась, но результата не приносила. Ксандр был без сознания, казалось, что жизнь уходила из него вместе с кровью.

Лиана тихо шипела себе под нос про нечистых тварей, которые за всё заплатят, но продолжала вливать силу. Судя по всему, изучением анатомии она не особо занималась, потому лечила больше интуитивно, используя огромное количество силы.

Кирану чуть отвлекла возня за спиной.

— Что там? — спросила она у пушистиков? — Опасность?

Но ответ охотница получила вовсе не от сосунов. Теплая маленькая ладошка легла на ледяной панцирь и прошла сквозь него, как сквозь пену.

— Я могу помочь. Позволь? — тонкий детский голосок прозвучал как гром среди ясного неба. — И спасибо за шанс на другую жизнь!

Кирана ошарашенно смотрела на маленькую смуглую девочку, обнимающую её. Девочке на вид было лет семь, двигалась она слегка дёргано, будто ещё не привыкла к габаритам нового тела.

Малышка присела с другой стороны от Ксандра и принялась водить ладошкой над раной. Оттуда потянулись, словно магнитом притянутые, смоляные сгустки то ли яда, то ли ошмётков щупальца. Заживление пошло на лад, стоило очистить рану. Так в паре они и лечили Ксандра. Последняя рана на груди всё не затягивалась. Видно было, что Лиана устала. Пот капельками стекал по её вискам и лбу, белки глаз покраснели от напряжения, а сама дымка лечебной магии стала бледно-зелёного цвета.

— Остановись! — Кирана убрала меч от горла лекарки. — Ты выгоришь, если не прекратишь.

Лиана устало отшатнулась от охотника, который уже пришёл в себя и нечитаемым взглядом смотрел на девушку. Столько там было тоски и грусти, раскаяния и боли, что Киране стало не по себе. Рана на груди так и не затянулась полностью, но края её изменили цвет с чёрного на бледно-розовый. Охотник сдёрнул с шеи шнурок с мешочком и молча отдал девушке.

У той подрагивали руки от усталости, но макры она забрала, так и не подняв взгляда на своего пациента. С тех пор, как он открыл глаза, лекарка стала белее мела. А всё потому, что и отец, и дочь имели общий неестественный цвет глаз — сапфирово-синий. Видимо, хотя бы это заставило девушку задуматься.

— Я могу идти? — тихий голос лекарки отвлёк Кирану от мыслей о том, что рану на груди придётся всё же зашивать.

— Иди, кто ж тебе мешает, — отмахнулась охотница, а сама обратилась к Ксандру, — у тебя нитки и иголка есть?