— Да я же не знал, что у тебя печать поставлена на душу дюжиной богов! — рявкнул, теряя терпение, Комаро. — Я тебе такой подряд для снятия при всём желании не организую! Четверо нас всего: я, Виноград, Инари да Фенрир! А ты вообще кто, мать твою, такой? И что надо было такого натворить, чтобы на тебя открыла охоту дюжина богов⁈

— Какая разница, кем я был? Раньше разбираться надо было! — не остался я в долгу. — И не боги они вовсе, а жрецы, разожравшиеся на силе алтарей древних богов, покинувших мой прошлый мир. Паразиты, высасывающие из мира жизнь!

— И много там таких алтарей? — заинтересованно уточнил Комаро, разом успокоившись. В глазах его отразился алчный блеск.

«А хрен тебе, а не дармовая сила! — подумал я, разглядывая божество. — Даже ради снятия печати не проведу в свой мир!»

— Дюжина и была, — слукавил я, не упомянув Великую Мать Кровь, которой не нужно было алтарей для поклонения и жрецов для служения. У неё были мы, те, кто несли её волю, кто жили по её законам, кто чувствовал всю боль мира через кровь его жителей.

— Жаль, — цокнул языком Комаро, — очень жаль! Под эгидой посещения вашего мира, думаю, я смог бы собрать дюжину наших богов для снятия с тебя печати и уничтожения ваших паразитов. Негоже, чтобы божественными алтарями владели люди.

А вот теперь он перешёл к стандартной схеме завлечения, используя моё зависимое положение. Вот только хер там я поведусь! Не для того я жажду снять печати, чтобы одних паразитирующих на моём мире тварей поменять на других.

— А где же ваши алтари? — невольно спросил я.

Родовой алтарь Виноградовых я не брал в расчёт. Ему всего пара тысяч лет. Боги должны были жить гораздо дольше, но мест их силы, хоть убейте, я не ощущал, будто сила и не накапливалась вовсе, а рассеивалась.

— Не твоего ума дело, — отрезал Комаро, разом растеряв всё притворное желание помочь. — В следующий раз перед подобными экспериментами предупреждай.

Божество исчезло, и будто кто-то сдёрнул полог тишины с моих покоев. Внутрь разом ввалились Паук с Борзым с оружием на изготовке, вышла из тени Агафья с оскаленными клыками и влетела Кирана, удерживая на раскрытых ладонях шары огня и воды, готовые к атаке.

— Это не покои, а проходной двор! — с улыбкой посетовал я, глядя на эту команду спасения. — Но вы не представляете, как я рад вас видеть!

Я медленно приходил в себя, пока Агафья отчитывала меня как мальчишку. Правда, в отличие от Светы и Тэймэй, ей хватило такта делать это исключительно наедине. Борзого и Паука выпроводили из покоев, Кирана тоже благоразумно удалилась, давая возможность нам выяснить отношения. Я же практически не слышал, о чём толкует вампирша, оглушённый ритмом сердец тысяч людей вокруг. Надо же, всего два узла сняли, а чувствительность улучшилась многократно. Это же у меня больше не будет таких проблем, как с поиском Светы. Теперь я легко смогу охватить территорию Москвы без использования божественных усилителей. Я мечтательно улыбнулся в предвкушении открывающихся перспектив.

— Во имя Клеща, Миша! Я с тобой разговариваю! — отреагировала на мою улыбку Агафья. — Во что ты ввязался на этот раз? И почему я об этом узнаю постфактум, успокаивая твою невесту, обучая сестру и тихо охреневая от количества эргов на один квадратный метр? — спрашивала вампирша уже более спокойным тоном, пробежав по мне оценивающим взглядом и сделав какие-то свои выводы.

Не прошло и минуты, как в дверь постучали, и в покои вошёл Игнат с двумя кубками крови. Осторожно поставив свою ношу на прикроватный столик, он, так и не проронив ни слова, удалился.

Мне даже не нужно было пробовать напиток, чтобы определить, кто был донором и сколько разных добавок добавлено в него.

Я с жадностью выпил оба кубка и почувствовал себя лучше. Теперь можно было и поговорить.

— Я старался не вовлекать тебя в дела рода по возможности, обращаясь по части вопросов имперской безопасности. И тебя это устраивало, — я рассуждал вслух, ибо вопрос назревал давно. — Если ты хочешь быть в курсе всей ситуации, то разговор будет не из лёгких. Опять же некоторые кровные клятвы придётся обновить. А кое-какие и заменить другими.

Агафья задумалась, прикусив клычком губу, а затем кивнула. В опустевшие кубки полилась её кровь, а следом и моя, смешиваясь.

— Раздевайся! — скомандовал я, прикидывая количество рун, которое нужно будет нанести на тело вампирши.

Та только хмыкнула, но не стала пререкаться, несколькими движениями скинув кожаную утеплённую куртку и следом белую рубашку с жабо на груди. Чуть дольше она провозилась с высокими сапогами и приталенными брюками. Оставшись предо мной в чулках, исподней рубашке и коротких шортиках без рюшей и прочих изысков, Агафья ждала дальнейших указаний.