Положил руку на седло, меня начало потряхивать. Не хотелось бы опозориться перед Прохором и Богданом. Я, конечно, ездил на лошадях, но это было не то, оставалась лишь одна надежда на внезапно всплывающие знания и рефлексы, и они не подвели.

Вставив ногу в стремя, я легко взлетел в седло и взял за поводья Черныша, который терпеливо стоял.

Прокоп оглядел меня и сам себе кивнул, тут же легко запрыгнул в седло, а следом и Богдан, после повернулся в сторону конюшни, закричал:

— Нечайка, иди ворота отворяй, — спустя десяток секунд из конюшни появился Нечай, ростом он был под два метра, но худощавый, с куцей бородкой, но огромными ладонями, будто лопатами.

— Бегу, — откликнулся он, бросился в сторону ворот и, пробегая мимо нас, успел отвесить мне поясной поклон.

— Н-но, — стеганул лошадь вытащенной из пояса нагайкой Прокоп и направил ее в сторону ворот.

Сжав ногами бока Черныша, он двинулся следом за мерином Прокопома.

На удивление, сидя в седле, я чувствовал себя спокойно и уверенно, будто в нем родился.

Выехав за ворота, мы повернули налево по утоптанной дороге из снега, впереди, в пятистах метрах, показалась деревушка из восьми домов.

Между моим поместьем и деревней лежало огромное поле на котором во всю таял снег, доехав до деревни, я начал внимательно осматриваться, она был огорожена частоколом, за которым виднелись маленькие неказистые домики.

Нас никто не встречал и не выходил, деревня казалась вымершей, но я был уверен, что каждый из ее жителей занят делом.

Вдруг от частокола в нашу сторону рванула небольшая облезлая шавка и залилась лаем, а после, замолкнув, присоединилась к нашей компании, весело начав вилять хвостом и бегая между конями, которые не обращали на нее внимания.

Мы спокойно продолжили двигаться по дороге, шавка то убегала вперед, то возвращалась к нам.

Пару раз мы свернули, и я стал замечать, что чем дальше мы уходили от деревни, тем больше ухудшалась дорога, а спустя пару километров от нее отходила едва вытоптанная тропка.

Спустя час неспешного движения собака, которая в этот момент бежала впереди, застыла на месте, а после начала скулить и рванула в нашу сторону, я же присмотрелся к лесу. Увидев среди деревьев темные, мохнатые силуэты, двигающиеся в нашу сторону.

— Волки, впереди, справа в лесу, — тут же крикнул я, предупреждая своих товарищей, и натянул поводья Черныша. Сомнений в том, что волки явились не просто так, и в качестве обеда выступим мы, у меня не было. Не будь они столь голодными, вряд ли бы рискнули выходить к людским поселениям, леса здесь густые, есть где разгуляться.

Прокоп в ту же секунду остановил своего коня, а следом Богдан, и они начали всматриваться в лес, пришлось указать им рукой.

— Вижу, — ругнулся Прокоп и оглядел нас. — Андрей, у тебя лук, секи их стрелами, а уж после за сабельку. Я впереди, Богдашка чуть позади, поводья держи крепко, не дай понести. Коли под коней полезут, крутись, не давай закусать и коней порвать, — тут же начал раздавать советы Прокоп и выехал чуть вперед, обнажая саблю.

— Может, уедем? — предложил Богдан.

— Можно, только потом всё равно их искать. Проредим их, может, остатки уйдут подальше, коли туго будем, уедем,— заметил Прокоп, и я был с ним согласен.

В голове же проносились мысли: «Лук для меня оружие незнакомое, что ж я к нему тянусь? С лошади в движущуюся цель попасть — ну на фиг. Опять на рефлексы надеяться и справочник, если бы потренировался, тогда еще можно было бы пробовать. А саблей я будто рубил? Саблю в руках хоть держал, и отторжения не было, так что есть надежда, что с ней совладаю».

Я не удержался и покосился на саадак, лук был без тетивы, и тут снова справочник дал о себе знать, выдавая информацию о том, что тетиву накидывают заранее, до боя, и я теперь знал, как это делать, но рисковать не стал.

Прокоп вопросительно на меня взглянул.

— Тетива, — бросил я, и он кивнул.

Волки тем временем приближались, я вынул саблю из ножен и вглядывался в силуэты, бегущие к нам.

Черныш же всхрапнул, видать, почуял дикого зверя, и начал переступать с ноги на ногу.

— Не волнуйся, это всего лишь волки, мы справимся, — погладил я его между ушей. — Или ты в бой рвешься, погоди, мы себя еще покажем.

Не знаю уж, сработали мои слова или прикосновения, но Черныш успокоился и начал бить землю копытом.

Сам я дышал глубоко, во всю грудь, сжимая рукоять сабли, бросая взгляды в лес.

Волки же не спешили выходить из леса, а пытались окружить нас, несколько тварей даже дорогу перебежали и скрылись под деревьями с другой стороны.

Я насчитал двенадцать волков, были они с дворнягу ростом, не больше. Все облезлые и худые, так что ребра торчали.

Внезапно слева раздался вой, а после к нему присоединились и остальные, спустя пару секунд как по команде из леса выбежала вся стая.

— Понеслась, — гаркнул я.