На мой взгляд, одета чуть лучше остальных, к тому же красивая. Носик аккуратненький, губки цвета вишни, коса до самого пояса, а глаза зеленые и притягательные, так и хочется в них смотреть. Да и фигурка проглядывалась недурственная, несмотря на несколько слоев одежды.

— А зачем ехали-то? — тут же поинтересовалась девица, даже не поздоровавшись, Богдан тут же нахмурился, а старичок предпочел в сторонку отойти.

— Хм, — вырвался у меня хмык. — Лечила она меня недавно, можно сказать, от смерти спасла. Вот и решил приехать да поблагодарить лично, — медленно произнес я, подбирая каждое слово.

— Не получится, но ты это и сам уже понял. Померла Авдотья, сегодня ночью и отошла, — грустно произнесла девица и, приблизившись, начала гладить Черныша.

Который разомлел от удовольствия, вот предатель-то.

— А ты кто такая? — с интересом спросил я.

— Так я дочь Авдотьи, Ветлиной зовут. Зря приехал, Андрей, время потратил, да и кровь пролил. Лучше бы ты по своим сундучкам посмотрел, толку больше вышло бы, — Ветлина посмотрела мне прямо в глаза

Казалось, глаза девушки смотрят прямо в душу, до того был у нее завораживающий взгляд, что я с трудом оторвался.

— Так, коль матушка твоя померла, может, ты сможешь ответить на вопросы мои? — вновь пробежался я взглядом по фигурке девушке.

— Нет, не отвечу, — вполне уверено произнесла Ветлина. Не узнаешь ты тут, чего хотел, езжай домой и не трать понапрасну время, — произнесла Ветлина и не прощаясь пошла в сторону дома.

Хотелось выругаться от досады и, глянув на уходящую девушку, я невольно бросил:

— Красивая чертовка.

— Ведьма, вся в мать, — со смешком произнес Богдан.

— Но красивая, — протянул я.

— Эт да, — кивнул Богдан, провожающий взглядом, как и я, Ветлину.

— Лан, поворачивай домой, зря скатались только, — буркнул я, ведь надеялся на другое, на ответы, которые получу от Водяницы, но, видимо, не судьба и правды не узнаю.

Повернув коней, мы направились в сторону дома, а я все думал о разной мистике и чертовщине. Сталкивался я с ней в прошлой жизни, в том числе на войне, и хочешь, не хочешь, а поверишь, что что-то эдакое есть. И всегда придерживался того, что чем дальше это от меня, тем лучше.

По дороге назад разговор не клеился, да и настроение было не особо.

Прибыли домой уже почти к закату, ворота открыл нам Нечай, и вместе с Богданом коней мы отвели в конюшню. Где Богдан начал обихаживать коня, а я начал повторять за ним, а там и справочник новыми знаниями поделился.

Сначала я коня расседлал, а потом пришлось его чистить двумя щетками, одна была жесткая, а вторая помягче, после этого уже и напоить можно было. Благо вода подогретая заранее заготовлена в бочке, все вместе заняло не меньше часа. Вот только мне мешала старая кобылка Красавка, что лезла ластиться.

Закончив с конем, я направился в дом, где весело трещал огонь, а Афинька уже приготовила ужин, по всему дому расплывался запах каши.

— Ой, — подскочила она, когда я вошел в дом и принюхался. — Я, значит, вот огонь растопила да снедать приготовила к возвращению, а вас все нет и нет, — всплеснула она руками.

— Благодарствую, — кивнул я.

— Может, надо еще чего? — поинтересовалась она. — Постирать али залатать?

— Нет, все хорошо. Иди отдыхай да мужа с детьми корми,— и я махнул рукой в сторону двери.

Афинька отвесила мне поклон и, накинув шапку, умотала.

Умывшись и помыв руки из ведра, которое стояло рядом с очагом, я, раздевшись, уселся за стол.

Ел без аппетита, да и вкуса еды не чувствовал. Устал за день, причем не столько физически, сколько морально.

Немного посидев, я подкинул дров в очаг и завалился спать, вырубило меня почти моментально.

Проснулся резко, раз, и все, и никакого полусонного состояния и туманной головы, да и не болит ничего.

«Хорошо быть молодым и здоровым, лучше, чем старым и больным»,— промелькнуло у меня в голове.

Дома было холодно, так что пришлось, кутаясь в одеяло, идти к очагу и пытаться раздуть едва тлеющие угли. На удивление, у меня получилось, а после я накидал щепочек, огонь разгорелся, следом и дрова в дело пошли.

Одевшись и умывшись, я перекусил холодными остатками ужина, не особо было вкусно, но тут ничего не попишешь, как я уже понял, здесь не принято было завтракать. Вон обед и ужин то да, то святое. Ведь, проснувшись с утра, ты еще ничего не сделал, а значит, и завтрак не заработал. Хотя в боярских домах али княжеских палатах все может быть по-другому.

Я зажег свечу и зашел в комнату, где стояли сундуки.

— Как там вчера сказал Ветлина, — протянул я, вспоминая. — Лучше бы я по сундучкам посмотрел, ну посмотрим чего, — хмыкнул я.