— Знаешь, иногда ты бываешь настолько отвратительно нудным, что мне безумно хочется тебя убить. — Заявила Смерть после минутной паузы. Но потом всё-таки продолжила. — Пятый способ считается самым сложным и относится к разряду искусств, которые доступны не всем. Это — создание стригоя. Сначала необходимо поработать с телом. Вернее с телами. Собрать идеальный вариант. Из имеющихся под рукой трупов ты можешь слепить совершенное творенье. Прибавить немного здесь, убрать там, заменить один орган на другой, и, пожалуйста — получить умопомрачительно красивую женщину либо такого же мужчину. Затем в готовый сосуд призывается суккуб или инкуб. Твое создание будет действительно красивым, легко обучаемым, неудержимо страстным, абсолютно идентичным человеку, бесконечно притягательным для людей и рабски преданным создателю. Раньше я частенько отправляла стригоев к высокопоставленным особам. Влиятельные господа часто рассказывали своим любовникам важные секреты, а те потом передавали их мне. Также неплохо использовались эти создания в качестве наемных убийц и телохранителей. Они всегда могли элегантно зарезать жертву в будуаре или задушить в объятьях. Минус у стригоев один. Эти сволочи нуждаются в человеческой крови для поддержания баланса между человеческим телом и сильным духом, сидящем внутри. Вот тебе пять способов, Роберт. В идеале ты должен уметь все, о чем я рассказала. Но сегодня мы начнём с бетайласов. В данную минуту меня этот вопрос волнует сильнее всего.

Смерть подошла к гробу а затем жестом фокусника указала мне на его содержимое.

— Приступай, Роберт. Я хочу, чтоб ты один в один воссоздал тот ритуал, который сделал со своим Борисом.

— Хорошо. — Ответил я и небрежно пожал плечами. Мол, вообще никаких вопросов.

Хотя, вопросы были. Серьёзные вопросы. Например, если я сейчас начну делать то же самое, что и в лесу, Смерть увидеть Силу, которая во мне имеется. Это — первый вопрос. Второй — что, если она права? Что если я реально вызвал духа? Теоретически это невозможно. У Закрытого мира нет Тени. Здесь не существует той нечисти, которую знаю я. Но тогда получается, Сила, которая оказалась внутри меня — огромная. Притащить духа в мёртвый мир — это охренительно мощная штука.

А я бы не хотел, чтоб Смерть знала все, на что теперь способен ее ученик.

— Слушай, почему ты думаешь, будто в Борьке сидит бетайлас? — Спросил я, небрежной походкой направляясь к объекту эксперимента и к Смерти, которая стояла рядом с ним.

— Почему? — Валькирия удивленно изогнула одну бровь. — Потому что, для начала, на твоём слуге стоит печать…О, Великая Тьма… Роберт, ты серьезно?

Госпожа развела руки в стороны и покачала головой, намекая на мою глупость. А я реально не мог сообразить, о какой печати идёт речь. Соответственно, пялился на Валькирию, бестолково хлопая глазами.

— Вот здесь. Светящаяся звезда. — Смерть прижала ладонь к своей груди. — У твоего слуги она есть. Горит ярко.

— Я думал, это душа…

— Ну, какая душа, Роберт⁈ Твой Борис окончательно и бесповоротно мертв. Почему я объясняю тебе столь очевидные вещи?

— Почему⁈ — Я остановился и уставился на Валькирию злым взглядом. На самом деле, реально был зол. Меня от возмущения буквально плющило и колбасило. — Наверное, потому что тысячелетиями кое-кто дурит некромантов, уверяя, будто они очень могущественный маги. Вон, мертвяков с личами делают. Нечисть периодически убивают. Погосты упокаивают. Наверное, потому что эта «кое-кто» за дьявольскую уйму лет ни разу не упомянула, что некроманты способны не только убивать нечисть, но и подчинять ее⁈ Что существует эта твоя некромагия. Ты, разрази меня гром, все это время использовала подобных мне как обычный рабочий инструмент. Как мотыгу или плуг. При этом, уверяя нас, будто наши возможности неимоверно сильны. На самом деле тебе просто нужны рабочие лошадки, которые носят к твои ногам души, совершают во славу твоего имени ритуалы, увеличивая Силу великой Смерти. А истинную власть, истинную мощь ты приберегла для себя.

— Все? Высказался? — Смерть, как ни странно, оставалась спокойной. Очень на нее непохоже. Она должна сейчас сильно гневаться на непокорного меня. — Давай на эту тему мы поговорим позже. Есть объяснение. Сейчас меня интересует бетайлас. В двух словах. То, что ты принял за душу — печать, с помощью которой, как правило, удерживают духа внутри тела. Не любят бетайласы мертвые сосуды. И я бы однозначно решила, будто ты без моего ведома устряпал подобный фокус, если бы не знала наверняка, что такое невозможно. Тебе неведом процесс призыва этого духа. Ты не имеешь представления, как его заставить войти в нужное тело. Никто из некромантов этого не знает. Поэтому, допускаю два варианта. Либо я все же ошибаюсь. Борис действительно какой-то неправильный мертвяк, а печать — побочный эффект мертвого мира. И это будет первый случай за всю мою долгую жизнь. Либо ты совершенно случайно ухитрился сделать невозможное. Ах… Да. Есть еще третий вариант.

Смерть внимательно посмотрела мне в глаза, а потом закончила.

— Третий вариант подразумевает, что ты мне нагло врешь, Роберт. Не знаю, кто мог показать тебе некромагию, но если так, то готовься. Мой гнев будет несоизмерим. Лучше признайся сам. Сразу.