Я посмотрел на светящуюся печать на его груди, которая удерживала чёрную паутину, словно тканный плащ. Да уж… Хорошо, что простым людишкам этого не видно. Удивлению не было бы предела. Смерть сказала, печать держит духа… Я медленно подошел к Борису и осторожно положил ладонь на то место, где мерцала звезда.

Борька стоял спокойно. Даже не дергался. Либо хорошо притворяется, либо ему действительно нечего скрывать.

— О-о-о-о-о! Смотрите! Вонючка своего тупого слугу лапает! Вот это прикол! Ты еще ему искусственное дыхание сделай, придурок! — Раздался со стороны знакомый голос мерзкого Херувимчика.

Я обернулся. В этот раз их было четверо. Уже привычная мне троица и еще один, незнакомый пацан.

— Отчего-то я не удивлен… — Протянул господин Левин таким тоном, что стоявший на окне его кабинета фикус испуганно скукожился и поник. — На арене цирка все те же… Мне интересно, это какая-то особая шутка? Или, может, какая-то особая кара за грехи мои тяжкие? Впервые вижу такое…такое…

Директор школы замолчал, а затем с мученическим выражением лица, посмотрел на компанию, замершую каменными изваяниями под его раздражённым взглядом. Я буквально ощущал исходящую от господина Левина ярость. Такое впечатление, что он бы всех нас сейчас по одному передушил. Хотя, кого там душить, кадеты и так еле стояли, бедолаги. Вид у них был, конечно, весьма плачевный.

Розенкранц, он же Херувимчик, он же Павлуша, уже по традиции выглядел хуже всех. Тут, как говорят гномы, живущие в одном из миров Веера, инициатива в особо изврашенной форме имеет инициатора. Начал первый? Получай по полной.

А гномы знают толк в подобных вещах. Поэтому их крайне сложно раскачать хоть на что-то. Они работают на опережение — просто сразу вообще ничего не делают.

При взгляде на Павлушу возникало ощущение, будто его рожей очень долго и очень упорно возили по земле. Он, кстати, даже, по-моему, дожевывал остатки этой земли. Боялся выплюнуть. Вполне очевидно, терпение директора школы на пределе и он после такого сто процентов взорвётся. Поэтому Розенкранц перебирал грязными губами, сцепив зубы, но терпел. И кстати, да. Его действительно возили рожей по земле.

Рядом с Наследником Дома Огня замер Николай, который Крысеныш. Сегодня ему повезло меньше, чем в первую встречу. У Крысёныша была порвана мочка уха, на щеке виднелась приличных размеров царапина, а зубов стало на два меньше, чем было утром. Кстати, он очень неожиданно оказался Наследником Дома Кинжала.

Ну, тоже как-то не впечатляет. Насколько я помню, этот клан готовит лучших солдат и таково действие их артефакта. Идеально тренированные люди при выполнении заказа получают от Старейшины особый бонус. Они становятся чуть быстрее, чуть сильнее, чуть опаснее. А в общем результате это «чуть» делает их настоящими профессионалами.

И тут — Крысеныш. Стоит, носом хлюпает. У него из этого носа без перерыва сопля бежит. Навылся потому что. Нарыдался. Как девка, честное слово.

Я, конечно, все понимаю, но сдается мне, у Старейшин с Наследниками что-то пошло не так. Сбой какой-то. То ли они рождаются сразу бракованными, то ли папочки их так воспитывают.

Третьим был Алекс. Этот бедолага по большому счету снова попал в замес несправедливо. Он опять искренне пытался предотвратить драку. Отговаривал товарищей и просил Павлушу не цепляться ко мне. Поэтому на Алексе, на единственном, не было вообще никаких следов. Он выглядел немного помятым только потому, что сам полез в гущу событий, стараясь разнять драчунов. Это, конечно, зря. Сразу было понятно, миром мы не разойдёмся.

Херувимчик за те дни, которые прошли с нашей первой встречи, видимо для себя решил, что тогда приключилось недоразумение. Он просто, типа, растерялся, а потому допустил оплошность. Позволил мне навешать целому Наследнику Дома Огня люлей. А это крайне возмутительно. С точки зрения белобрысого, конечно. По мне, вообще неважно, кому рожу бить, королю или нищему. Особенно, если рожа особо отвратительного вида. Как у Розенкранца.

К тому же, на этот раз с троицей моих «друзей» был еще четвертый. Наверное, перевес в численном количестве внушал Розенкранцу больше уверенности. Борьку он в расчёт не брал, по причине несолидного статуса. Борис — слуга бастарда. Ему за физическое насилие в сторону Наследников голову оторвут. А если говорить более точно, то сломают руки. Конечно, не факт, что кто-то помнит старые законы, однако я о них прочел в учебниках еще в первый день, когда мы со Смертью изучали историю Закрытого мира.

Кстати, персона четвертого участника событий стала для меня неожиданностью. Вернее, сначала-то нет. Сначала я не знал, кто он такой. Пацан, да пацан. Очередной сынок из очередного Дома. Но вот теперь, уже когда мы оказались в кабинете, директор просветил.

— Антон Матвеевич…Ну, ты-то когда успел? Отцу точно не понравится, что ты оказался замешан в истории, связанной с Робертом. — господин Левин покачал головой. — Только недавно прибыл, а уже в гуще событий. Тем более Роберт — твой…