— Тяжёлый, скотина, — сетовал я, придерживая его.

Но не удержал. Петрович ударился головой о котёл и выбил себе зуб, который улетел в моё варево.

Вот же дьявол! Не только заклинание дочитать не успел, но и ингредиент лишний добавился. Хм, и что же из этого получится?

— Что-то весёлое, хр-хр, — предположил Пук.

Петрович упал на пол, и только тогда я смог вернуть над ним контроль. Поднялся он уже самостоятельно. М-да, а пары самогона на него очень плохо влияют.

Я всё же дочитал заклинание, и самогон впитался к кости, преобразовывая их. Затем наклонился к котлу, чтобы посмотреть на результат упорных трудов.

На дне котелка лежали самые настоящие челюсти! Правда, непонятно какого животного. Напоминали акульи, только ряд зубов был один, треугольных и острых.

— То, что надо! Спасибо, Петрович! — похвалил я умертвие. — Твой зуб придал артефакту нужную форму.

— Опохмел, — промычал зомби, что в его понимании значило: «Всегда рад помочь, если дело связано с алкоголем»

Я оставил челюсти напитываться маной, а сам направился на рынок.

Помощников своих не забыл. Купил доски и гвозди, а для биотуалета в средневековье больше ничего не нужно.

Это чудо решил поставить как раз на рынке, где большая проходимость.

До ночи кипела работа. Петрович с Владиком быстро вырыли яму, уже поднаторев в этом нелёгком деле. Проверили, чтобы зомби с комфортом там помещался. И только потом на месте ямы стали строить туалет.

Подобного опыта не было ни у меня, ни у нечисти, поэтому провозились до глубокой ночи. Но построили! Добротный такой биотуалет вышел.

А чтобы до утра никто не вздумал туда бесплатно сходить, я оставил Петровича на охране. Всё равно ему спать не надо.

Выспавшись в гостинице как следует, я с раннего утра вернулся к биотуалету. Но Петровича нигде не было видно.

Тогда я заглянул внутрь. Мой зомби сидел и отдыхал, прямо на дырке.

— Вставай! Хватит лениться! — прикрикнул я на него.

Зомби вышел, недовольно бурча.

— Куда пошёл? В яму забирайся.

— А опохмел? — в надежде спросил он.

— Будет тебе опохмел. Сначала работу выполни!

Я приподнял доски, которые мы специально не стали закреплять, чтобы оставить проход. С недовольным видом зомби залез в яму. А я пристроил рядом с ним челюсти.

Протянул Петровичу заветную иглу и наказал колоть незаметно. Затем вернул на место доски, пристроил стульчак.

Эх, жалко делиться. Но успокаивает, что это ради дела.

Я велел Владику брать плату в один медяк с каждого, кто захочет воспользоваться биотуалетом, а сам пошёл бродить по рынку в поисках хоть какого-то подобия туалетной бумаги.

Искал долго, но подходящей бумаги не нашёл. А заменять тканью или бумагой для письма выходило слишком расточительно. Тогда впору брать за использование туалета не медяк, а как минимум серебрушку.

По возвращению к своему бизнес-проекту я увидел весёлую картину. Здесь собралась целая толпа. Очень шумная и агрессивная.

Владика я не нашёл, а заглянув в туалет, увидел лишь Петровича, Пука и челюсти.

— Владик где? — прошипел я.

— Убежал, наверное, хрр, — ответил Пук.

— Б-бухать, — ответил Петрович.

— Клац-клац, — ответили челюсти.

Понятно и очень информативно. Сразу видно, что команда! Вот же чешуя стерлядская!

А затем, заметив разъярённую толпу крестьян, понял, что Владик спрятался.

— Кровососы! — закричали из толпы.

Догадываюсь, почему он это сделал. Видимо, когда в могилку закапывали, та же атмосфера была. Вот и поймал он флешбэк, от которого коленки задрожали. Не хочет он ещё раз в однокомнатную квартирку, с двумя метрами приусадебного участка над ней. А толпа туда его и хотела отправить.

Я повернулся к собравшимся. Пока они не решились на меня наброситься.

— Ну что, это ты мою бабу в ж*пу уколол, на⁈ — зарычал надо мной двухметровый детина. Он навис как скала, а его рука сжимала увесистую дубину.

— Он это, ага, — рядом стояло какое-то худощавое чмо. — Я видел, как она выбежала хммм… полураздетая.

— Аггрррр, на! — затрясся надо мной этот качок. Весь покраснел. Такое чувство, что сейчас лопнет.

Начал подтягиваться народ. Тоже по мою некромантскую душу. И лица у всех совсем не радостные. Кто-то даже сжимал в руках вилы и топоры. Взгляды — такие, будто я каждому в лицо плюнул и здрасьте не сказал. Если я и делал такое раньше, то только в рамках определённых ритуалов.

— А это, уважаемый, — я посмотрел вверх, в яростное покрасневшее от злобы, трясущееся лицо детины, — очень плохо.

— Да! Тебе очень плохо сейчас будет, на! — зарычал он.

— Так я-то тут при чём?

— А притом! Туалет твой? Твой. Значит, и всё!.. Бить будем! Да, мужики⁈ — крикнул из толпы заморыш в потёртом кафтане.