— Ладно. Возьму с тебя десять, — махнул я рукой и заметил хоть какие-то проблески радости на бледном лице мужичка. — Сейчас, пару минут на сборы. И покажешь своих свирепых лягушек… — а затем буркнул под нос, — Может, хоть лапки на ужин пойдут.

Зайдя в комнату, я увидел, как Пук играл в карты с Владиком, причём играли они на челюстят. Те радостно подпрыгивали, щёлкая зубками, когда переходили к другому «хозяину». У Петровича закончился материал, а идти за ним было лень. Он сидел в углу, высунув от усердия синий язык, и пытался из небольшого полена вырезать большой стульчак.

— Так, — захлопал я в ладоши. — Гвардия Акакия, подъём! Есть секретная миссия. На нас возложена огромная ответственность.

Пук аж выронил карты из лапок:

— Ого!

— Надо справиться с лягушками на болоте, найти источник и убрать массовое проклятье.

— Опохмел, — одобрительно кивнул Петрович, выкинув в сторону миниатюрный стульчак.

А его подобрал. А что — отшлифовать, покрасить и можно прикрепить на вывеску будущей лавки. Очень даже идеально.

— Лягушки? — скривился Владик. — Почему именно эти твари? Не, я не согласен.

— В могилу согласен? — нахмурил я брови.

— И в могилу не согласен, — парировал вампир.

— А она будет, если откажешься, — прибавил я металла в голос.

— Понял, хозяин, — кажется, бледная кожа Владика побледнела ещё сильней. — Я же просто, выражаю свою неприязнь.

— Держи её при себе, мой кровавый друг, — ответил я и вновь хлопнул в ладоши. — Собираемся, сонные мухи!

Благо, что мужик приехал на лошади с телегой. В которую сели Петрович и Владик. Хозяин лошади периодически косился на умертвия. А они косились в ответ.

Я же запрыгнул на своего мёртвого скакуна, но лошадь мужика вздыбилась, возмущаясь. Она упорно отказывалась ехать в такой компании, хотя на Петровича и Владика не обращала никакого внимания.

Будь мой скакун живым, непременно обиделся бы на такое поведение. Ну и ладно, пусть глотают пыль!

Благо скоростные данные у него были совершенно другие. Мустанг!

Втопил я вперёд не по-детски. А доехав до кривого затёртого указателя, на котором было написано «Пупкино», остановился. И слушал медленно приближающийся скрип колёс.

— Шеф, больше не гони так, — с моего плеча скатился на землю Пук и сел на обочине, нервно закурив. — Я уж думал, что под копыта улечу! Я, боевой пет, и погибший от лошадиного копыта — это же позор!

— Пук, не преувеличивай, — попытался успокоить я скунса. — Ты мёртвый боевой пет, а это всё для тебя мелочи.

— Ага, — Пук прикурил следующую сигаретку от предыдущей, и сильно затянулся. — Мелочи! Для меня — это стресс. А так и до депрессии недалеко. Вон, мой прадед прищемил себе яички дверью…

— Во, едут, — прервал я Пука. — Извини, что прервал. Просто ты уже сотый раз говоришь про своего прадеда и про его яички. Меня не интересует судьба гениталий твоего прадеда.

— Так это то же самое! — вскричал Пук. — Он же потом стресс заливал экстрактом купороса. И спился в итоге. Вот ровно после этого случая!

— Всё, Пук, хватит таких историй, — умоляюще посмотрел я на питомца. — Ты не упал под копыта, удержался. Значит, всё обошлось. Молодец!

— Это да, — улыбка появилась на мордочке Пука. — Я красавчик, хр-хр.

— Герой! — крикнул я.

— А то, — выпятил грудь Пук.

— А, вон, кстати, наши скоростные ребята едут, — махнул я в сторону лошади, тянущей телегу в горку.

Пупкино — достаточно специфическое место для проживания. Но возможно это от проклятья.

Как только мы заехали на небольшую ферму, мой слух начали истязать сразу несколько лягушачьих оркестров.

А когда увидел поле, то у меня чуть челюсть до земли не отвисла.

Лягушки и действительно оказались охреневшими.

Сожрали весь урожай. Причём доели сено в стойлах и коровнике. А затем принялись отлавливать собак.

Я хохотнул, провожая взглядом трёх испуганных собак, который пробежали мимо нас, а следом за ними пронеслось несколько сотен лягушенций.

Ну а потом поймал себя на мысли, что собак мне жалко. Да, остались во мне ещё банальные человеческие чувства. Сам себя корю за это, но куда деваться.

И когда, сделав круг, дворняги вновь пробежали мимо нас, я решил им помочь.

Одно заклинание, и лягушки выстроились передо мной, как на параде.

Я нахмурился, слыша тихое кваканье, и гаркнул:

— А ну, тишина, какашки зелёные! Кто здесь главный⁈

Из строя вышел один лягух. Он был чуть крупнее всех и выделялся более светлым оттенком кожицы.

— Ну и что дворняг обижаем⁈ — крикнул я так, что главный лягух вздрогнул и, кажется, пустил газы.

— Квваа, ква, квв, квв, — ответил он, выпучив на меня свои наглые глазищи.