— Вон он сска! Гони стульчак, гнида жёваная! — хрипло надрывался с моего плеча Пук, в итоге закашлявшись сигаретным дымом.

Из окна кареты высунулся лысый татуированный мужик и увидел нас. Глаза у него чуть не выпали из орбит.

Мы почти поравнялись с его транспортом, и я уже хотел катапультировать туда Пука, который почувствовал это и принялся разминаться.

Но затем волосатая рука бросила под колёса какой-то жёлтый порошок. Вдруг всё поплыло. А мужичок не удержал поводья и лошади понесли нас в другую сторону. И не то чтобы по самой улице, а прямо в стену.

— Аааа, ёёшкин кот, — закрыл глаза хозяин телеги, скукожившись, как кочерыжка.

— Твою копоть лысую, черепаховая тваринская чурчхелла кирдыковый топинамбур изыди нах-нах! — закричал внезапно Пук.

И лошади остановились, шумно дыша и выплёвывая из пастей комки пены.

— Пук? — я был ошарашен. — Это что сейчас было?

— Да, шеф. Нас и этому учат. Это как раз на крайний случай. Можно произносить всего один раз. Но я же справился! — он гордо подбоченился. — Как никак я питомец уникальный.

— Ты молодец! Хвалю, — ответил я, погладив питомца, у которого до сих пор шерсть торчала дыбом от выброшенной энергии.

А лошади улеглись почему-то спать.

— Ладно, мужик, — обратился я к вознице. — Ты помог, ну а теперь мы своим ходом.

— Ды это, как его… а это… Ну я не знаю… — он не мог ни слова вымолвить, осознавая, что всё ещё жив.

А я вновь обратился к «карте». И хищно улыбнулся.

— Что шеф, изжога? — отозвался Пук на мою гримасу. — У меня вон тоже… началась.

— Сам ты изжога, — щёлкнул я его по носу. — Я увидел, где артефакт.

— Наверное, придётся ещё одного смертного с лошадьми искать, — вздохнул Владик.

— Пешком пойдём. Если наперерез, то минут за десять доберёмся, — обнадёжил я своих умертвий. — Может, даже быстрее, если Петрович на ходу стругать стульчаки не будет.

* * *

Всё оказалось не так просто, как ожидал Мефодий.

Он на ходу, пока бежал, пытался воспользоваться силой украденного артефакта. Но вот фиг там! Надо добраться до секретного жилища на свалке, и там он попробует взломать его с помощью подручных средств. По адресу прописки в домик у озера соваться было опасно. А вдруг его там уже ждут эти жуткие умертвия во главе с чокнутым некромантом? Так что именно на свалку. Только туда.

Он добрался очень быстро. А затем положил на видное место сияющий стульчак, потёр руки, зарядив их мега-светлой энергией, как учили его лучшие учителя храма Хуялинь, и достал первого взломщика артефактов, который был похож на большую кувалду. Вот только она была освящена аж самой архимандой Шварцензойкой.

Он размахнулся и… Удар был беспощаден! Как и отдача. Мефодий ещё никогда так не отлетал, только от него обычно. А тут!

— Ну ладно, — процедил сквозь золотые зубы светлый маг. — Сам напросился.

Он выдвинул из-под кровати ящик, сдул с него пыль и закашлялся.

А затем кое-как справился с давно не открывавшимся замком.

Скрип открывающегося футляра врезался в уши.

Мефодий влюбился ещё раз в это чудо. Самый мощный и неистовый механизм взлома — баночка со святой кислотой.

Он поднял банку на свет и посмотрел на цвет. Он не изменился. Как был искрящимся салатовым, там им и остался.

Достаточно капнуть пару капель этой святой жидкости, и любой предмет, относящийся к тёмным силам или некромантии, будет разблокирован. Иногда достаточно и паров этого вещества.

Но здесь особый случай.

Мефодий взял пипетку и попытался набрать в два раза больше — четыре капли для начала, но пипетка тут же растворилась.

Он забыл, что святая кислота растворяет всё, кроме осквернённых, тёмных предметов. А те разблокирует и трансформирует в светлые.

Гадство! Мефодий зарычал и плеснул из банки на стульчак.

Дым заполнил комнату, и светлый маг закашлялся. Стол растворился, а внизу, среди дымящихся в святой кислоте ножек и половых досок, лежал сияющий стульчак. Целёхонький, и ни единой царапины!

— Да как же так-то, — Мефодий осмотрел комнату, уже непригодную для жилья.

Всё дело в зияющей в полу дыре, куда хотел провалиться артефакт.

— Сбежать не получится, — ухмыльнулся антинекромант и, схватив стульчак, рванул на улицу.

И по пути вызвал карету.

Через пять минут он был у Петушкова.

— Этот? — всмотрелся в сияющий предмет инквизитор, приблизив глаза на опасное расстояние.

— Он самый, — нахмурился Мефодий.

— А чего тогда хмурый? Танцевать должен.

— Буду, когда взломаем, — рыкнул Мефодий. — Ты говорил, что знаешь крутого взломщика артефактов, который может вскрыть абсолютно всё.

— Это верно. Причём вручную, — расплылся в улыбке Петушков. — Не то, что эти бесполезные механизмы. Вызываю?