— Нет, дорогая моя, — едва сдерживаясь ответил я. — Если бы право первой ночи, это означало бы, что я воспользовался своим социальным положением, а не твоим. Нет, ты мне нужна как представитель рабочего класса. А я пытать тебя буду.

— Зачем меня пытать? — она уже смекнула, что я иронизирую, но всё ещё не понимала, что я от неё хочу.

— Чтобы жизнь твою, Валя, улучшить. И не только твою. А вообще всех тех, кто работает на Державиных. Мне нужно понять, как вы живёте, в чём нуждаетесь, о чём мечтаете. Ну и вот это всё.

— А-а, — протянула она, но я слышал, что на деле до этого «А-а» ещё далеко.

— Одним словом, жду тебя сегодня хоть на всю ночь. Только скажи, что ты хочешь из еды.

— На всю ночь, говоришь, — голос её сделался томным, но меня такими фокусами не проймёшь. — Ну не знаю… пиццу, суши.

— Валь, — теперь я был предельно серьёзен. — У меня тут целая кухня с поварами. Ну какие суши с пиццей, а?

— А что это за повара, если они пиццу с суши не смогут сделать? — фыркнула Валя, и тут мы уже засмеялись вместе.

Мне показалось, что вместе с этим смехом спала какая-то преграда, которая нас разделяла со времени злополучного концерта «Каменного тарана».

Валя пришла ближе к одиннадцати. На этот раз я решил встретить её у въезда на нашу территорию.

— Привет, — сказал я.

— Привет, бро, — ответила она и подставила кулачок. — Сегодня мы точно будем одни без неожиданного дополнения в виде сногсшибательных барышень?

Лишь сейчас я понял, что моя ночная гостья — жуткая ревнивица. А ещё я почувствовал шлейф явно недешёвых духов. Да и платье на ней было не из ежедневных. У меня даже закралось сомнение: а того ли человека я позвал разбираться с нуждами простолюдинов?

— Как сказать, одни, — расплывчато ответил я. — Мы с тобой и весь рабочий класс. Так что даже и не знаю.

— Ладно, — махнула рукой девушка, — согласная я.

Самое удивительное, что моя задумка сработала на сто процентов. Буквально за ночь мы с Валей набросали основной костяк моей будущей программы.

Да я рассчитывал на то, что контроль за всеми отраслями, управляемыми родом, мне никто не даст. Но я собирался настаивать на перераспределении средств для всех работников. То есть вместо того, чтобы тратить круглые суммы на поиск работников, выплачивать их этим самым работникам. И избежать, так сказать, прослойки посредников.

Тем самым я, конечно, рисковал, что зажравшиеся на наших финансах конторы по поиску кадров объявят на меня охоту и наймут киллера. Но я надеялся, что собственная безопасность не оплошает.

А вот уже на вверенной мне территории я собирался развернуться.

— Ну вот смотри, — говорила мне Валя, тыкая в экран моего смартфона измазанным в рыбе пальцем. — Мужик когда нормально работает и свалить никуда не мечтает?

На экране у меня были открыты графики мотивации и карьерной политики.

— Когда? — спросил я, протирая экран салфеткой.

— Когда ему жена каждый вечер мозг не клюёт, — она постучала мне чуть согнутым указательным пальцем в висок, который я сразу после этого тоже протёр салфеткой. — Мол, когда ты уже начнёшь зарабатывать нормально и денег домой принесёшь? У нас семеро по лавкам. Было. Пока мы лавки не продали. А про себя я вообще молчу, в платье из штор третий год хожу.

— Угу, — ответил я, сдерживая улыбку от слишком ярких образов. Хотя те ни разу не были весёлыми. — А если он не женат?

— Ещё лучше, — распалялась Валя, якобы случайно прижимаясь ко мне плечом. — Ему надо девушку куда-то отвести. В ресторан там, в кино, на концерт. А на вашу зарплату куда он её может отвести? Только в туалет. И то в бесплатный.

— Всё так плохо? — я повернулся к ней.

— На самом деле ещё хуже, — опустив плечи, ответила она. — Зарплата у вас копеечная, да с неё налоги заплати, штрафы заплати, а без них не обходится, за крышу над головой заплати. В итоге и получается, что в дополнение к работе ещё и воровать приходится.

— Печально, ничего не скажешь, — проговорил я, отмечая необходимые изменения.

— Это ещё не всё, — Валя посмотрела мне прямо в глаза. — Понятно, что за такие деньги люди с опытом работать не будут. Они уходят к Шереметьевым и Воронцовым. Ещё год-два, и те вас обгонят по производству. А приходят работать, в основном, ранее осужденные, причём, по тяжёлым статьям. Всякие маргиналы, деклассированные элементы.

— Декла… что? — переспросил я.

— Бомжи и алкоголики, — закатив глаза, ответила девушка. — Я это к чему? Общежития ваши больше похожи на притоны и воровские хаты, чем на рабочие жилища. Конечно, порядочный человек их за три версты обходить будет.

— Вот даже как? — хмыкнул я. — Давай тогда по порядку. Что нужно, чтобы исправить ситуацию?