Сюрреализм происходящего зашкаливал. Я, конечно, ожидал всякого, но, чтобы на заводе хозяина негласно поменяли, это нонсенс.

— Какого-какого? — мужик отпустил погрузчик и распрямился. — Смотрящего нашего.

— А принадлежит-то завод кому? — не унимался я. — Хозяин кто?

— А, хозяе́ва-то? Державины, знамо дело. Но они туточки уже который год рыла не кажут, так что почитай пропало.

— А Державины, между тем, довольно близко, — заявил я мужику.

Сам не знаю, что на меня нашло.

— Насколько близко? — тот сразу подобрался, но не испугался.

— Чтобы ты понимал, я — Державин.

— Етишки-мандаришки, — заявил мужик. — Зря ты припёрся. Вали лучше домой.

При этом он бросил лопасть и прихрамывающей рысцой посеменил к ближайшему цеху.

Я посмотрел на водителя. Но тот лишь развёл руками с видом: «Я же говорил».

Ближайший цех не работал. Вообще дым шёл из трубы на крыше только одного здания. И это при том, что на территории было не меньше десяти цехов по двадцать пять, а то и тридцать метров в высоту.

Я направился к тому, где скрылся мужичок.

По пути я видел то там, то сям странных личностей, неизвестно чем занятых. Походка у всех была нетвёрдая и, вместе с тем, словно крадущаяся. «Так ходят обычно разные преступные элементы», — подсказала мне вдруг память Никиты. Ну да, ничего нормального в этих бандитах и не было.

Внутри выбранного для проверки цеха меня ждал сюрприз, если можно так выразиться. За импровизированным столом, собранном из разных вертолётных запчастей, сидели хмурые личности в растянутых штанах и майках, из-под которых проглядывали татуировки, и играли в карты. Другие бросали кубики. Третьи поодаль поднимали штангу. Где-то в дальнем углу слышались вздохи явно сексуального характера. Но, кажется, обходилось без насилия.

Может быть, прав был водитель, и стоило взять с собой парочку дополнительных телохранителей?

С другой стороны, преступники привыкли держаться группами, а это значит, что они по одному нападать струсят. Если, конечно, им показать силу.

Я решил вычислить, кто у них старший, чтобы разговаривать только с ним. И тут мне на помощь пришёл тот самый мужичок, которого я встретил возле проходной.

— Кабан, — зачастил он, указывая на меня, — вот энтот говорил, что он державинских будет.

Из-за стола медленно встал бородатый гигант. Мне показалось, что он ещё выше и шире моего водителя. Да уж, не повезло встретить какого-нибудь щуплого доходягу в качестве руководителя этой банды. С другой стороны, у них же, кто сильнее, тот и прав, вот и встаёт во главе самый мощный. Пока не найдётся мощнее.

— Те чего, благородь? — поинтересовался у меня татуированный гигант. — Задница приключений жаждет? Так мы устроим.

— Я хотел бы узнать, по какой причине в разгар рабочего дня остановлен производственный процесс, — проговорил я, напустив на себя максимально равнодушный вид.

— Чё сказал? Ты, ваще, кто такой, в натуре? — на лице громилы заиграли желваки.

Я достал приказ, чтобы свериться с ним.

— Я — заместитель генерального директора по вопросам кадрового администрирования, корпоративной этики и развитию мотивационной политики предприятия.

— Чё⁈

Мне показалось, что у накачанного верзилы заскрежетали шестерёнки внутри черепа.

— Одним словом, я — новый управляющий этим заводом. Теперь тут всё моё, и вы все подчиняетесь мне.

— Ха-ха-ха, — картинно произнёс татуированный детина по кличке Кабан. — Этот завод — мой. Эти люди — мои, — голос его стал ниже, он явно готовился напасть. — Всё, что ты видишь, — моё. Пшёл вон!

— Значит, так, — я потёр переносицу пальцами. — Вы уволены. Остальные должны предоставить мне бумаги о своей квалификации, буду решать, кого оставить.

Немая сцена.

Криминальные элементы переглядываются друг с другом, но не могут понять, что происходит. Тогда все постепенно устремляют свой взор на Кабана. Вообще большинство взглядов переводились от меня к смотрящему и обратно, в зависимости от того, кто в этот момент говорил. Даже миловавшиеся в углу затихли.

— Аха-ха-ха, — на этот раз Кабан расхохотался по-настоящему, запрокинув голову назад. — Вы слышали, ребят⁈

Остальные поддержали его в смехе, и вскоре хохотали все, обнажая почерневшие и полусгнившие зубы.

— Можете собираться, — повторил я.

— Знаешь, кто по-настоящему владеет вещью? — громила вышел из-за стола и направился ко мне.

— Просветите меня, — всё так же спокойно попросил я.

— Тот, кто может эту вещь уничтожить. Только попробуй тут диктовать свои условия, и уже завтра же тут всё будет полыхать синим пламенем. И не только завод, но и общежития, и магазины, и всё остальное. Это — моё, и я это уничтожу, уходя.