— Все быстро собрались и за мной! — рявкнул на них дед. — Никита, ты замыкающий! Если что, пинай их, лишь бы двигались в правильном направлении.

Понятно, что никого пинать бы я не стал, но ярость деда была понятна: только что погиб один внук, а тут явное покушение на внучку.

На лифте мы спустились на минус третий этаж, где нас ждало обтекаемое чудо техники — подземный скоростной вагон. Возле него уже стояло несколько безопасников.

— Никогда не думал, — заходя внутрь, проговорил дед, — что он пригодится для поездки за пределы усадьбы.

Следом за нами на площадку вышел врач Кондратий. Он поздоровался за руку с дедом и кивнул всем остальным.

— Что у нас там? — спросил он, когда вагон тронулся и начал набирать скорость.

— Сильное отравление, — ответил на это дед, сжимая и разжимая кулаки в попытке успокоиться. Не так он был и спокоен, как хотел показаться.

— Знать бы чем, чтобы подыскать антидот, — проговорил доктор, любовно перебирая склянки в своем чемоданчике.

Но Игорь Всеволодович лишь пожал плечами.

— На месте будем разбираться, — ответил он хмуро.

Меня осенило, и я достал из пакета папку, в которой среди других документов были данные по вскрытию покойного мужа баронессы фон Боде.

— Скорее всего, — сказал я, протягивая бумаги врачу, — токсины похожие по воздействию на это.

Кондратий поблагодарил меня, взял документы и углубился в чтение.

— Угу, ага, — мычал он через равные промежутки времени, словно отделяя один абзац от другого. — Ясно, понятно… сурово. А скажите, давно началось м-м… недомогание? — спросил он.

Дед глянул на часы.

— Звонок мы получили восемь минут назад, получается, что от пятнадцати до тридцати, — ответил он.

— Что ж, если дозировка не конская, то вполне поставим на ноги, — заметил врач и снова углубился в чтение.

Папку он мне отдал уже в тот момент, когда вагон останавливался под нашим небоскрёбом.

На четырнадцатом этаже, недалеко от входных дверей в зал, где занимались этикетом, лежала обездвиженная баронесса. Прямо на полу, лицом вниз со связанными за спиной руками.

— Нет, но так же нельзя! — запричитал вдруг отец. — Она всё-таки аристократическая особа, а не половая тряпка.

Кажется, дед этих причитаний не слышал, и к лучшему. Он вместе с врачом рванул внутрь. В зале также на полу лежала Карина. Цвет её кожи мне живо напомнил Громову. У той ночью был очень схожий. Только без зелёных оттенков.

Ван Ли подложил под голову сестре подушки, а саму её повернул на бок. Таким образом вся дрянь из неё вытекала на пол, не грозя застрять на полпути от желудка ко рту.

Кондратий тут же присел рядом, открыл чемоданчик и принялся колдовать над своими лекарствами. Судя по всему, полученная от меня информация дополнила увиденную клиническую картину.

Я посмотрел на Карину через эфирную линзу и увидел, что, несмотря на достаточно тяжёлое отравление и частичное поражение печени, её жизни почти ничего не угрожает. По крайней мере, пока. Я развернулся и пошёл к лежащей на полу фон Боде.

Это невероятно, но, кажется, отец пытался развязать её.

— Сейчас, сейчас, — приговаривал он, ковыряя неподдающиеся узлы. — Я освобожу тебя.

— Сашенька, — сквозь слёзы причитала баронесса. — Сашенька, они все сговорились и хотели изнасиловать меня. Прям все вместе.

— Сейчас, сейчас… — словно во сне продолжал приговаривать отец.

При этом Леонид, Филипп, Николай стояли в нескольких шагах от него и тупо взирали на эту картину, ничего не предпринимая.

— Вы что⁈ — прикрикнул я. — Не видите, что он опять под воздействием? Возьмите и уберите его отсюда!

Мужчины продолжали стоять. На моё счастье среагировали безопасники. Двое из них подхватили под руки отца и бережно приподняли. А ещё двое встали по сторонам от баронессы.

Александр Державин принялся извиваться в руках конвоиров, пытаясь вырваться.

— Да я вас!.. Да она же!.. — его крики стали совершенно бессвязными. Кажется, он сам не понимал, что говорит.

— Если надо будет успокоить, — проговорил я, — можете стукнуть.

И тут же поймал на себе ненавидящий взгляд Филиппа.

— Как ты можешь? Это же твой отец!

— Сейчас — нет, — твёрдо ответил я и перевёл взгляд на лежащую и связанную женщину. — Её в допросную. Охранять вчетвером. При странном поведении кого-то из охранников вырубать его без вопросов. Отца к ней не пускать. Вопросы?

Вопросов не последовало. Безопасники кивнули и уволокли Матильду вон.

— Вы ведёте себя, как балласт, — сказал я оставшимся троим Державиным.

Дяди Славы тут не было, так как он помогал деду с Кариной.

Леонид поднял на меня глаза убитого горем человека.