У меня в голове стали сходится некоторые части головоломки, о существовании которой я даже не знал полчаса назад.

Я основательно залез в память Никиты и выудил из него информацию, что небоскрёб основной ветки Державиных стоит ни где-нибудь, а прямо на Воробьёвых горах. Полагаю, это не из-за хорошего вида из окон. Кстати, интересно, почему мы живём не там.

— Игорь Всеволодович, разрешите спросить, — обратился я к деду.

Тот, судя по всему, не ожидал, что я вмешаюсь в его разнос, и тихо, совершенно иным тоном, нежели до этого ответил:

— Спрашивай.

— Скажите, пожалуйста, а существует ли какой-то план на случай нападения на род Державиных?

— Нападения на род? Что?.. — казалось, что я выбил старика из седла, и теперь он потеряно озирался. — Вообще-то существует, конечно, но…

— Я так понимаю, что ваш небоскрёб защищён, как только возможно. Скажите, а наша эвакуация в вашу башню предусмотрена?

— Конечно, предусмотрена, — Игорь Всеволодович уже оправился и с интересом осматривал своего внука из младшей линии.

— А каким образом? Допустим, если будет ясно, что на нас напали, сколько времени даётся на эвакуацию. И какими путями?

— Ну, скажем, на бронированных автомобилях по зелёному коридору минут за десять домчите. А вообще получасовая готовность, начиная от любых враждебных действий.

— Занятно, — сказал я. — Прошу прощения, не связанный на первый взгляд вопрос, но не происходило ли ещё каких-нибудь ЧП в роду за последнюю неделю?

— Только самолёт с гуманитарным грузом в Южную Америку разбился. Там Славик должен был лететь, но…

Дед закрыл рот, лицо его вытянулось. Не зря он работал министром не один десяток лет. Схватывал всё на лету.

— Твой воздуховод пополам…

— Самолёт, покушение на меня, — я чуть не сказал «на Никиту», — и остановка ветряков. По сути, пытались устранить, вывести из игры или дискредитировать две младшие кровные линии Державиных. Это ли не повод усмотреть враждебные действия против рода?

— Ещё какой! Ты — молодец, Никитка! Вот, Саш, ты был прав, а я не верил, что из пацана толк выйдет!

— И не говори, — Александр Игоревич, переводивший до этого взгляд с меня на экран и обратно, наконец, отмер. — Самолёт и ветряки… У нас появились враги среди магов воздуха?

— Возможно… — заключил дед, тарабаня пальцами по столу.

— Тогда эвакуация на летающих машинах отменяется, — немного невпопад заметил я.

— На этот случай у нас хорошие отношения с магами земли Чернышёвыми, — отмахнулся Игорь Всеволодович, мыслями находясь далеко отсюда.

— А это нам как может помочь?

— Существует подземный ход от одной башни к другой, сделанный ими при постройке нашей башни, — вместо деда ответил отец.

— Ого, так они…

— Маги воздуха владеют небом, а маги земли — всем, что ниже. Метрострой, каналы, ливнёвки… Вся Москва держится исключительно на гении Валеры и его предков. А, кроме метро, скажу тебе, но по строгому секрету, под Москвой есть ещё много чего. Только тс-с-с.

— Значит, Олег не врал, — вслух подумал я.

— Какой Олег? — спросил меня отец, заинтересованно. — Про что не врал?

— Чернышёв. Я с ним учусь, — обстоятельно отвечал я на оба заданных вопроса. — Что в случае нападения на них, они весь город отправят в пропасть.

— Недоговаривал, — сказал на это Игорь Всеволодович. — Их даже император немного опасается. Но это лишь на пользу.

— Только вот не пойму я, такой влиятельный род, а к отпрыскам своим наплевательски относится, — я пожал плечами, а ведь не так давно к Никите отношение было не многим лучше.

— В смысле? — уточнил отец.

— За Олегом даже машину не отправили забрать с учёбы.

— Видишь ли, Никита, — сказал дед, который в этот момент обдумывал открывшуюся информацию. — Валерий Чернышёв — десятка. Маг высшей категории, абсолют. По сути, он в одиночку может выстоять против небольшой армии. Сам понимаешь, такие люди императору нужны позарез. И вот есть, как минимум, четыре десятки — маги стихий, которые, в случае чего, будут не о своей семье заботиться, а о семье отца-императора, понимаешь? Абсолют специально отгораживается от семьи, потому что не имеет права их даже защитить.

— Дед, а ты — абсолют? — задал я давно напрашивающийся вопрос.

— Хм. Нет. Я — девятка и свободен от подобных обязательств, — при этих словах он отвёл взгляд в сторону.

— Ясно, что ничего не ясно, — сказал я на это. — Защита своего рода — долг каждого мужчины.