— Мой ещё не знает. Видимо, не доложили.

— Узнает. Так что лучше сам первый скажи.

— Хорошо, так что там? — от нетерпения я подался ближе к ней, чтобы не пропустить ни слова.

Она, приняв это за некий знак, склонилась к самому моему лицу.

— Так вот, чтобы сбить Генриха Громова, моего отца, с этой темы, я спросила его о том, не было ли в последние дни каких-либо странностей на море, — она говорила полушёпотом, но по поверхности воды в бассейне её слова всё равно разлетались по всему помещению и возвращались эхом от стен.

Она перевела дух и едва заметно отстранилась от меня, чтобы лучше видеть моё лицо.

— Он сначала смутился, а затем спросил, откуда я это узнала? Оказывается, он больше всего боялся, что информация просочиться в СМИ. Оказывается, прямо на стандартном фарватере, по которому ходят и круизники, и баржи, и танкеры, вдруг появилось несколько смерчей. Конечно, служба оповещения сработала, и всякие спасательные катера были брошены на место происшествие… Вот только никто и понятия не имел, как бороться со смерчами на море, когда их сразу почти пятьдесят штук в линию.

— Ого! — я попытался представить эту картину и не смог.

А вообще, наверное, красиво: бескрайняя гладь Чёрного моря, по которой плывут пятьдесят смерчей, втягивая воду, рыбу, корабли…

— Ещё какое «ого», — Катерина отвернулась и стала смотреть на воду. — По счастливой случайности никто не пострадал. И то лишь потому, что длилось это представление всего три часа. Ещё бы на пару часов дольше, и неизвестно, чем закончилось бы, — она сделала небольшую паузу. — Ваших рук дело?

— Нет, — я помотал головой, пытаясь сопоставить полученную от Громовой информацию. — Когда это было?

Она назвала время.

— Так вот, в те же самые часы у нас пропали завихрения, движущие ветряки. Судя по всему, ваши матросы собирались бороться именно с ними.

— Но как они перенеслись оттуда на море… И потом обратно, да?

Я кивнул.

— Вопрос не в том, как? Скорее всего, с помощью магии. Другой вопрос, кто это сделал? И зачем?

— Да уж, задачка, — хмыкнула Катерина, глядя мне в глаза. — Мне даже самой интересно стало узнать ответы.

— Обязательно поделюсь, когда отыщу, — и ответил своим долгим взглядом.

— Я бы могла помочь, — она отвела глаза первой. — Была бы ещё такой же сильной, как прежде, вообще всех размотали бы на раз, — она хохотнула, видимо, представив себе, как это происходило бы.

— Была бы ты по-прежнему сильной, мы бы с тобой, возможно, даже не встретились.

— Это да, — она вмиг посерьёзнела. — Так что, поделишься секретом моего буйства на вечеринке?

— Артефакт, — ответил я, держа в памяти красные кружевные трусы, которые не имели к этому ни малейшего отношения, но почему-то всегда всплывали при слове «артефакт». — Очень мощный артефакт от деда. Он предполагал что-то подобное.

— Вот как, — она несколько раз кивнула своим мыслям. — Слушай, а можешь и мне такой достать?

* * *

Санкт-Петербург, Императорский дворец.

Настроение у принцессы было ужасным уже несколько дней кряду. Всё оттого, что отец-император, а в её случае — отец в самом буквальном смысле, заставил её пересматривать кучу фотографий и личных дел различных княжичей и молодых графов.

— Этот мне не нравится, — сказала принцесса, и гаджет в её руках слегка задымился. — Этот какой-то тёмный, как простолюдин. Этот вообще надо мной смеётся! Фу!

Небольшой взрыв, и специально обученный человек изъял обугленный кусок пластика из рук молодой девушки.

— Восьмой «Имперфон» за неделю, — шёпотом пожаловался отец-император супруге. — И это я про всякие телевизоры-приставки молчу, там вообще счёт на второй десяток.

Они наблюдали за выходками дочери на большом экране в комнате для игр.

— Ну а что ты хотел? Замуж хочешь выдать не за того, кого любит.

— Да кого она там любит? Меньшикова? Или Орлова? Поди сама ещё не разобралась. А они оба — восьмёрки в перспективе. У нас отечество полыхать будет, как книги во время тирании.

— Какая тонкая метафора, — отозвалась императрица. — А, между тем, и из тёмных времён есть что почерпнуть.

— Что же, душа моя?

— Балы для претендентов, турниры, наконец, испытания хитроумные для желающих заполучить руку и сердце принцессы.

— Она по частям не раздаётся, — хмыкнул на это отец-император. — Только целиком. Ладно, пойду. А про балы для претендентов — это очень хорошая мысль. Беру на вооружение.