— На понт берёт, — уверенно заключил тренер. — Вряд ли тебя боится, но как боксёр опытный знает — на турнирах встречается всякое. В финал вышли победившие в четырёх боях подряд, то есть не слабаки. Хочешь, сниму тебя с финала?

— Владимир Львович, нет! Я набоксировал на второй разряд. Если урою Хакашева, а он перворазрядник, у меня будет достаточное количество побед на первый. Знаю, рискую. Но вы же знаете и сами учили — всегда нацелен на победу.

Я провожал тренера к стоянке, где он оставил свои «жигули», мне ещё на троллейбус бежать, за эти годы пустили ещё несколько маршрутов из центра на Одоевского, район из беспредельно отвратного превратился в умеренно неприятный, по-прежнему мной нелюбимый.

— Он — нокаутёр. По манере свормер, полезет в ближний бой, ты его не сдержишь. Вытащит на обмен ударами, и они будут не в твою пользу. Лупит сильно, я примерно знаю твою стойкость и способность быстро приходить в себя, против Хакашева они недостаточны. Сам держит удар, будто у него деревянная колода вместо головы. Считаю, шансов у тебя немного.

— Как говорил Портос в «Трёх мушкетёрах», дерусь потому что дерусь. Если башка у него непробиваемая и лезет в ближний бой, отработаю в корпус. Ливер у всех одинаковый — мягкий.

Признаюсь, спал плохо. Потом едва проснулся около девяти, нарвался на требование ма: непременно в два быть у бабушки, у неё день рождения, о чём противный внук конечно же забыл. Её супруг не встрял, из «Физкультурника Белоруссии» знавший, что у меня финал чемпионата города. Благоразумно промолчал, иначе разговор об участии тинэйджера во взрослом турнире вызвал бы такой жуткий скандал, что… В общем, я обещал. В крайнем случае — с небольшим опозданием.

— Никаких опозданий! — ультимативно отрезала ма, спасибо, что не препятствовала уходу из дома.

«Динамо» закрыто. Я поехал в институт физкультуры, чтоб как-то вне квартиры скоротать время и проверить одно соображение. Пусть не на боксёрской груше, а на макиваре.

Ким, почувствовав, что ко мне лучше сейчас не лезть, без расспросов пустил в зал. Только потом решился вставить пять копеек, отметив мою крайне необычную стойку.

— Да, папа Ким. Она неудобна и нерациональна. Но противник её не ждёт.

По команде «бокс» я первым кинулся на него, очень низко опустив голову, в худших традициях «головастиков», мы даже треснулись лбами. Хакашев, не ожидавший подобного, немедленно огрёб джолт, наполненный доброй половиной внутреннего запаса Ци, и рухнул как подстреленный. Рефери остановил бой на четвёртой секунде, не открывая счёт, зрители, скорее всего, ничего даже не успели понять. Пограничника унесли на носилках, к награждению «серебром» он не вышел, сообщили, что боксёра увезла «скорая».

Коган ничего не сказал. Я чувствовал, что разговор про взращиваемого монстра, вроде как шуточный, начинает обрастать для тренера материальным наполнением. А он даже Яшку не видел.

Конечно, к четырнадцати ноль-ноль я не успел, пришёл около пяти и торжественно вручил бабушке золочёный кубок, присев на колено как рыцарь перед дамой: эта победа в вашу честь! Все мои кубки хранились у бабушки на верхней крышке пианино, а не на Одоевского, ма требовала: убери мерзость, не то выброшу в мусорку. Бабушка, дедушка, оба дяди с семьями, большая такая семья, поздравляли, Евгений не отсвечивал, одна ма кривилась, а я молился только, что она в силу пренебрежения к моим спортивным успехам не сочтёт нужным прочесть надпись на железяке и не уловит, что сын дрался с взрослыми дядьками. Во время первой же паузы спросила о «более важном»: сделал ли я уроки и готов ли к школьным занятиям в понедельник?

Да, мама. Конечно, мама. Как скажешь, мама! Только отстань.

Два с лишним года до совершеннолетия, до какой-то минимальной самостоятельности. Терпеть. Терпеть!

В моей нынешней жизни нет противников, кого надо одолеть — как выполнить сверхзадачу. Предполагаю, что паскудный «Вышний» достаточно быстро найдёт применение моим миллионам, вложит в Apple, в биткоин, что там растёт быстро, посчитает, какие акции компаний, рухнувшие в бездну после терактов 11 сентября, стоит скупить, потому что чисто кулаками намолочу десятки миллионов в лучшем случае, ну — сотню. И то, две моих тайных сверхспособности никак не гарантируют восхождения на боксёрский Олимп. К тому же нет уверенности, что восточные знания об энергии Ци не используются никем из нынешних чемпионов либо не будут освоены в ближайшем будущем. Лучше бы подкинул мне идею какого-то стартапа, чтоб в восьмидесятые годы я ввёл в обращение технологию девяностых, а то и нулевых.

Его долгое молчание настораживает. Вдруг увлёкся окучиванием других кавказских туристов и засылает всё новых в прошлое, наполняя трупами ближайшее ущелье? Ведь для инопланетного засранца длится всё тот же день девятого августа две тысячи двадцать четвёртого как День сурка.