Было бы неплохо сегодня демонов на все характеристики нарубить. Однако, пожалуй, стоит остановиться. Если меня атакует большая группа демонов, то могу и не справиться. К тому же неизвестно, сколько маны в накопителе доспеха осталось. Если она закончится во время боя, то может быть очень кисло. Из-за этих соображений, я даже не стал с демонов шкуры снимать, чтобы не задерживаться. Собрал копья, палаш и направился по своим следам в обратную сторону. Дошёл до места, где уничтожил пятерых гончих, которые так и лежали в снегу, и вот этих уже ошкурил в более спокойной обстановке — всё-таки прыгуны и всадники редко приближаются к внешней границе пятна. Убрал шкуры в хранилище и двинулся дальше.

Дойдя до того места, где я перебил стаю в три головы, обнаружил, что здесь уже кто-то похозяйничал и собрал шкуры. Ну да и ладно, пусть порадуются, сукины дети. Мне пока и того что есть достаточно. Если сдам большое количество, то привлеку к себе слишком сильное внимание, а этого мне уж точно не надо. Ещё непонятно, что делать с теми шкурами, что лежат в хранилище, они там ведь портятся, наверное, а их ведь ещё как-то выделывать надо.

Вспомнив про эти старые шкуры, я вывалил их из хранилища на снег и осмотрел. Вроде ничего, не воняют, выглядят почти как свежие. Почистил их снегом и убрал. Пусть пока лежат, раз не портятся, потом разберёмся. Тут же перебрал и свои запасы продовольствия, большую часть которых пришлось выбросить. Как это ни печально, но в хранилище пища портится с той же скоростью, что и в обычных условиях. Ну, может чуть медленнее из-за отсутствия циркуляции воздуха. А консервы и пастеризацию здесь ещё не изобрели. Поэтому из всех моих припасов годным к употреблению остался только окорок. От остального пришлось избавится. Нужно будет непременно пополнить свои закрома перед тем как покинуть город.

Теперь можно и возвращаться. Приблизившись к городу, я достал тележку, положил на неё три шкуры, переоделся в хитон и плащ, после чего с гордым видом победителя направился к воротам. По местному времени было половина четвертого пополудни, то есть я вполне успевал сдать сегодня свою добычу.

Пройдя через ворота под уважительными взглядами стражников, хорошо разглядевших шкуры и по достоинству оценивших результат моей охоты, я прямиком направился к зданию Службы. Подойдя к крыльцу трёхэтажного здания, я закинул свёрнутые шкуры на плечи, после чего зашёл в холл, где теперь не было ни одного кандидата в охотники и присутствовал только один клерк. К нему я и обратился вопросом, куда сдавать добычу. По его указке я быстро нашел нужную мне дверь, где пара служащих, осмотрев шкуры, выдали мне семь с половиной серебрух — по две с половиной за шкуру и сделали запись об этом в моём охотничьем удостоверении.

Покинув здание службы, я обнаружил отсутствие своей тележки, столь неразумно оставленной у крыльца. Хотя, что я мог сделать? Посреди центральной площади убрать её в хранилище? Осмотревшись по сторонам и окончательно убедившись, что тележки нигде нет, я мысленно махнул рукой на потраченную серебруху и решил, что пора бы пообедать — завтракал я давно, а прогулки на свежем воздухе вкупе с физическими упражнениями, весьма способствуют аппетиту.

На самой площади заведений общепита не было видно, но, если следовать здравой логике, они должны присутствовать на прилегающих улицах, тем более, что по пути сюда я видел пару трактиров, но их ободранные фасады выглядели довольно отталкивающе.

Поэтому я свернул на одну из боковых улочек и пройдя по ней минут пять обнаружил небольшой трактир с простым, но многообещающим названием «Лучший зиркет». Внутри оказалось довольно уютно — небольшое чистое помещение с десятком столов, только половина которых была занята довольно приличными на вид горожанами. Как оказалось, здесь в наличии всегда была готовая инопланетная шаурма, и у меня получилось быстро, вкусно и недорого подкрепиться. Бродячих собак и кошек я здесь ни разу не встречал, так что надеюсь, что там была нормальная гусятина, как и указано в меню. Немного пообщавшись с трактирщиком, я узнал, в какой стороне находится городской причал и направился туда, чтобы глянуть на речные суда и узнать, как можно будет добраться до столицы.

Дойдя до причала, я обнаружил там четыре судна длиной от пятнадцати до тридцати метров. Суда были деревянными, внешне напоминали древнерусски ладьи, имели палубу и были оснащены вёслами и прямыми парусами. Чуть поодаль я увидел стайку мальчишек, которые с интересом наблюдали за работами на причале. Судя по тому, что одежда у них хоть и была изрядно поношенной, но всё же довольно чистой, они не были беспризорниками, но относились к городской бедноте. Махнув рукой, с зажатой между пальцами медной монетой, я подозвал их к себе и спросил, что они знают про эти суда.

— Вон то «Сильда» — паренек двенадцати лет показал на самое большое судно, — Капитаном на ней Горластый Пров, он пассажиров не берёт, только грузы возит, отплывает завтра в сторону Феста, судно, что поменьше это «Акула», принадлежит косому Шину, отходят они с утра, идут к столице, у них все места уже заняты. Следующая это «Вера», принадлежит толстому Блеху, у него полюбовница здесь, в Наольгате, он только вчера пришёл, обычно он у неё три-четыре дня проводит, так что пока неясно, когда и куда пойдет. А самый малый — это ялик Крегста, он только поблизости ходит, у него там прогнило уже всё, непонятно, как ещё на воде держится.

— А вообще часто сюда суда заходят? — спросил я мальца.