Спокойнее, Катя! — сжимаю переносицу и закрываю глаза. — Надо успокоиться! Надеюсь, не все боги такие… подозрительные.

Ловлю экипаж, кошмар, плачу в десять раз больше обычной цены, и направляюсь в библиотеку. Смотрю в окно, над магическим куполом продолжают бить молнии и лить дождь. Магическая напасть, не природная.

Горожан на улице становится больше, но по напряженным лицам, не я одна догадываюсь о природе грозы. Около входа в библиотеку группа молодых вампиров обсуждают стихию и ее происхождение. До одного склоняются к выбросу магии.

Ускоряюсь и вхожу в раскрытые двери, около стойки заполняю лист-прошение на допуск и протягиваю библиотекарю.

— Второй этаж, седьмая секция.

— Благодарю, — киваю и направляюсь к лестнице.

Седьмая секция находится в углу, просматриваю корешки книг и нахожу пару экземпляров работы по абсолютному свету. Авторства Ларанэль Даккорской. Моей родственницы-эльфийки, что вышла замуж за моего прапрапрадедушку или там еще должно быть пара пра? Рассматриваю портрет внутри книги. Мы немного похожи, насколько гусеница может быть похожа на прекрасную бабочку. Эльфы прекрасны, спору нет. Мне не досталась ее красота, но благодарна за эльфийскую живучесть.

Буду честна сама с собой, чтобы выйти замуж за принца, мне не понадобилась красота, достаточно было просто существовать.

Достаю блокнот и тщательно перерисовываю схему, сверяя каждую петлю, делаю необходимые пометки, чтобы не перепутать.

Закрываю глаза и блаженно потягиваюсь, какие выматывающие дни. Открываю глаза и оказываюсь в знакомой комнате, Дамиан сидит в кресле и смотрит на меня.

— Похищаешь средь бела дня, — бурчу и залезаю к нему на колени, прижимаясь к горячей груди. — Видела тебя в небе Виленсии сегодня.

— Магический купол заклинание сложное и требующее много магии, — Дамиан обнимает меня за талию.

— Лорд Северин и дядя Ангарет? — вспоминаю рубиновых драконов.

Дамиан кивает:

— Остальные Виленсийские аристократы.

— Это проклятие?

— Нет, нечто другое, мы не смогли определить происхождение, но склоняемся, что гроза божественного происхождения.

— Божественного? Шалость богов? — удивленно смотрю в черные глаза. Божественных проблем еще не хватало до кучи.

— Не думаю, из Теодоса тянут силу и пускают ее во вред.

— Ты ищешь вредителя? — щелкаю пальцами.

— Да, Кати, я ищу вредителя, — Дамиан целует меня в висок, — ты у меня такая умная.

— Знай, я тебя еще не простила, — морщу нос и закусываю губу, — но поцеловать разрешаю.

Дамиан в ответ хохочет и показывает на свои губы:

— Хитрая, целуй первая.

Сощуриваю глаза и смотрю на наглую драконью морду. Провожу пальцами по чешуе на висках, она приятно ощущается на коже, очерчиваю скулы, волевой подбородок и дотрагиваюсь до губ. Дамиан хватает мои пальцы губами и касается их раздвоенным кончиком языка. Улыбаюсь и одергиваю руку. Чмокаю Дамиана в висок, где чешуя, губы покалывает от контраста температур.

— Дамиан, ты возьмешь меня в полет? — задаю сокровенный вопрос и жду ответа с замиранием сердца. Прошу, согласись.

Скулы и лоб медленно покрываются чешуей, клыки удлиняются, зрачки сужаются, а пламя переливается и танцует в радужке, дракон перенимает контроль.

Ладошки потеют. Смотрю с нескрываемой надеждой.

— Мои крылья, твои крылья, Кати, — рычит дракон и протягивает раскрытую ладонь.

Всхлипываю и вкладываю свою ладошку в большую мужскую. На глазах наворачиваются слезы, шмыгаю носом. Дракон рычит и стирает прозрачные капли с моей кожи.

— Не плачь, Кати, наш полет будет длинную в вечность…

Закусываю губу и обнимаю Дамиана, утыкаясь носом в шею, вдыхая запах пепла. Слезы катятся по щекам, не желая останавливаться, Дамиан гладит меня по спине, шепча приятные слова.

Днями ранее

Смотрю на тело брата, погруженного в магический сон, тонкие нити драконьей крови тянутся к часам Ландора, латая глубокую трещину. Время утекает, разрушая мой дом. Дракон внутри меня беснуется от отчаяния и от ощущения скорого конца.

Рычу от разрывающей нутро боли и бью кулаком по стене. Кожа на костяшках лопается и пачкает каменную кладку. Выдыхаю и закрываю глаза.

— Успокойся, Дамиан, гневом и отчаянием делу не поможешь, — растираю лицо ладонями. Ландор держится, как и Дориан. Нельзя тратить время понапрасну, необходимо найти проблему и устранить ее. Разворачиваюсь и наталкиваюсь на Теодоса Сияющего собственной бессмертной персоной.

— Дитя, — звучит мелодичный голос, пробирающий до костей.

— Теодос, — опускаюсь на колени и склоняю голову.