— Да, Селина предала миры и отдала, созданный ею артефакт, мне, в обмен на свою жизнь. Селина обезопасила себя и сбежала в далекий мир, но это не единственная ее помощь… правда, дорогие зрители?

Толпа радуется и кивает.

— Главное, Селина убила нашего с ней сына, твоего отца.

Не думала, что сердце может разбиться, как чашка, но именно это и происходит со мной сейчас. Сердце делает несколько медленных ударов, и в груди разливается боль. Сжимаю челюсть, чтобы не заорать.

«Ложь! Ложь! Бабушка не могла так поступить!» — слезы застилают глаза.

— … ложь, — жалкий звук вырывается из моего рта.

— Она почти убила и твоего сына, — шепчет мне на ухо Ален-Роман. — Не мир убивал ребенка, а Селина травила его. Ждала, что мальчик сойдет с ума и убьет тебя, а затем и себя. Селина была зла, когда ты попросилась домой, но сдержалась, сыграла любящую бабушку, решила сама поспособствовать избавлению от вас, и была разочарована, но с каким счастьем она сообщила мне, что ты решила с ребенком вернуться в Ландор…

— Нет… нет… ложь… это гнусная ложь…

— Да, моя милая Катерина. Наследник Ландора должен был умереть, но Теодос опередил нас и спрятал твоего сына. Временами, он рушит наши планы, но я терпелив. Миры и боги уничтожаются не за один день, требуются десятилетия, а то и столетия…

Перестаю слушать его бравады, которыми он кормит толпу, они лишь шахматные фигуры, которыми он двигает по доске. Лола и Герард были пешками в руках свихнувшегося человека, что возомнил себя божеством и вершителем судеб. Пешки и остальные зрители. Представители обедневших родов, изгнанные и покинутые, простолюдины, как моя служанка. Ален-Роман собирает вокруг себя тех, кто готов жизнь отдать во имя его мести.

Надеюсь, что моя вера в Дамиана спасет меня и не даст погибнуть ему.

Сжимаю челюсть, чтобы не заорать и не привлечь к себе излишнего внимания. Обхватываю пальцами ног ножки кресла, неудобно, но именно это мне и нужно. Пальцы я себе еще не ломала, но никогда не поздно начать. Повезло, что ноги мне не связали. Схожу в храм Теодоса и кину монетку за удачу. Резко дергаю ступнями и зажмуриваюсь.

«Как же су… больно!» — раздается хруст и звуки смолкают.

Зал заливает золотым светом, зажмуриваюсь, на него невыносимо смотреть, глаза жжет. По вискам стекает пот, жарко, как в парилке. Раздаются визги и крики, стук падающих стульев и столов.

Мгновение и через смеженные веки больше не пробивается свет, не слышны и звуки, приоткрываю один глаз, я больше не в зале, а в знакомой спальне, на кровати лежит моя платье, туфли валяются на полу.

— Живая, — счастливо шепчу, — живая…

Дамиан возникает в золотом сиянии, весь покрытый пеплом. Освобождает мои руки и крепко прижимает к себе, целует и бессвязно шепчет, как он рад, что я смогла вызвать его, что я жива и невредима. Цепляюсь за его шею и плачу. Тяжесть дня наваливается разом, ломает барьеры и льется слезами.

Дамиан целует мои ступни и кости с щелчком встают на место. Перевожу задумчивый взгляд на голубые глаза супруга.

— Сияющий, — шепчу. Дамиан сияет, как божество.

— Да, Кати?

— Голубые глаза и золотой свет, Теодос сделал тебя божеством… — прикасаюсь к щеке супруга, сияние щекочет мою кожу.

Дамиан медленно кивает.

— Придется с этим смириться… — деловито произношу и целую супруга.

Смотрю в потолок, сосредоточенно наблюдая за пылью, летающей в воздухе, и мечтаю, вытащить свои мозги из черепной коробки, чтобы мысли перестали мучить меня днем, а ночью кошмары.

Прислушиваться к словам Алена без доказательств, себя не уважать, он сумасшедший, уничтожающий миры и живых существ, но лекарь нашел в крови Эрика то, чем его травила Селина. Опасное для драконов растение, сводящее с ума и разрушающее неокрепший организм. Правда вбила последний гвоздь в гроб моей веры.

Я начала плохо спать и сильно нервничать, мне прописали микстуры, мои нервы затихли, а мысли и кошмары нет.

Кошмары не дают мне забыть о Селине. Она врывается в них, пытаясь меня убить. Не Ален, не его кукла Роман, не Бреннан, а Селина, кому я доверяла и обращалась за помощью. Мой мир пошатнулся и накренился, начав сваливаться в черную непроглядную бездну.

Успокаиваю себя знанием того, что Дамиан распылил сидевших в зале, а следом отправил Инквизицию с обысками. Нашли сотни артефактов, среди них и те, что изготавливала Селина, деньги, письма, бумаги, счета и выписки из банков. Волна обысков и арестов не смолкает неделю. Причастных ловят, судят и казнят.