Цикури отодвинула стул и встала, ополоснула чашку, из которой пила чай и ушла в комнату, а я так и осталась сидеть, задумчиво всматриваясь в окно. Свет был приглушен, красная ночь видна во всей красе. Задумалась над сказанным Цикури. Пока с Горном не поговорю, пока не услышу это от него, не хочу думать. Даже если это и так, и я — жена харна. Когда была свадьба? Когда он признался мне в любви, когда сделал предложение, как вообще так вышло, что я стала ему женой?! Не нравится мне все это. И почему я должна быть счастлива от того, что на меня обратил внимание заносчивый харн?

Горн принимал душ, не закрывая двери на все засовы — правильно, кто сунется в логово могущественного харна. Он как раз вышел из ванной, когда я сидела на диване в гостиной и рассматривала его рисунки. Память меня не подвела, и я бессовестно влезла в закрома шкафа, выудив оттуда все. Харн меня не заметил, пройдя мимо в кухню.

— Почему все говорят, что я твоя жена?

Харн остановился и заглянул в комнату, наткнувшись на мой взгляд. Потом его внимание сместилось на живописные рисунки.

— Без спроса брать чужое нельзя.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Что ты хочешь услышать? — он уже совсем вошел в комнату, и мне как-то стало не уютно, но все же я выдержала его взгляд. — Может, подождешь, пока я оденусь? — банный халат, что был на нем, разъехался, обнажив грудь.

— Конечно, — отвела взгляд, делая вид, что интересуюсь больше рисунками. Но что-то мне подсказывало, что истинные чувства от него не укрылись.

— Тогда подожди.

Переодевание заняло пару минут, вернулся и сел рядом. Мне стало легче, когда между нами положила одну из картин, вроде как я ее уже посмотрела.

— Итак, твой вопрос.

— Не надо так на меня смотреть. Просто опровергни все, что говорят и дело с концом!

— Это не так просто.

— Что значит не просто? Ты мне говорил, что вязь липовая, только для людей. А харны легко заметят, что это не… — я запнулась. Вот как раз харны и увидели, что вязь подлинная, самая что ни на есть настоящая. — Так ты мне изначально врал?

— Нет.

— И ты ничего не отрицаешь? И это правда? — наступала я, позабыв про рисунки.

— Лия, ты же сама все поняла, — виновато проговорил он.

— Но… Но как? Зачем?

— Не знаю, что на меня нашло. Это случилось в ту ночь, когда мы остались одни. Еще разбирали дело о белой плесени.

Я открыла рот от изумления. Так давно! Припоминается, что в тот день он меня поцеловал. Надо ли понимать, что это и являлось причиной союза? Кажется, у меня нервный тик начался, щека вдруг задергалась, и я ухватилась за нее.

— Но ведь это же можно исправить? — пригляделась к нему. Очень уж любопытно, как он отреагирует. Не верилось, что мой союз с харном — правда, да еще, что он сам этого хочет. Мрачный вид Горна привел в смятение. Или не хочет?

— Лия, — он оперся рукой о спинку дивана и приблизился ко мне, будто никакой картины и не лежало между нами. — Ты сейчас о чем?

— О разводе. Разве ты этого не хочешь? — и глазом не моргнула.

— Что за бред ты говоришь? Харны не разводятся. Несмотря на то, что мы живем в мире людей, их законы на нас не распространяются!

— И что теперь? — тупо произнесла, осознавая полноту ситуации.

— Принять как факт, — Горн отклонился, продолжая разглядывать меня с нескрываемым интересом и полуулыбкой.

«Как факт» — повторила мысленно. Я смотрела в пространство, размечтавшись не на шутку, и в какой-то момент почувствовала, как на лице расползаются уголки губ. Горн и я вместе… Стоп! А как же любовь? Он хоть любит меня? Или просто нравлюсь? Ведь, насколько я поняла, харн сделал это опрометчиво. И ничего не говорит. Что он вообще теперь ожидает от меня?

— Я понимаю, что эта новость тебя несколько шокировала, — он поджал губы, обдумывая дальнейшие слова. — Но… Я хотел сказать, что не жалею… Вернее, только изначально…

Харн запнулся. Ловко же он лавирует фразами, реагируя на каждое мое изменение в мимике.

— Лия, я хочу, чтобы все так и оставалось. Для меня это стало большим…

— Что там было? — вертелся вопрос, который не замедлила озвучить. Горн ответил не сразу. Странно, я думала все не так сложно.

— Я хочу, чтобы ты меня правильно поняла, — вздохнул он. — Как было, неважно. Важно то, что сейчас. В данный момент я рад своему поступку, и прошу принять все, как есть. Ты моя жена и так теперь будет всегда, — он поймал мою руку и сжал так, будто боялся, что я сейчас надумаю убежать. — Тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью и… принять меня.

Что-то мне не нравится в его словах, темнит что ли? Не договаривает. Одно хорошо, сомнения в том, что вязь липовая развеялись и мой социальный статус в мире харнов определился. И как теперь, скажите на милость, себя вести? Что делать?