Первый всплеск смертей начался в предыдущем столетии, за последние годы умерло около двадцати процентов населения в самом главном городе Каметолии, в других не меньше. А в общей сложности выходило впечатляющее число. И усыпальницы пополнялись. А сейчас и вовсе страшно называть цифру. Словно народ деградирует, перестает интересоваться жизнью и хиреет.

— Мне надо поговорить с лекарями, — на второй день Горн сидел, делая какие-то записи себе в блокнот, какими обеспечили каждого.

— Может, пойдешь? — предложил ему Кейлин и протер руками лицо, так устал сосредотачиваться на одном и том же.

— Я могу пойти с тобой, — предложила я.

— Путь долгий до Каметолии, — покачал он головой. — Я пойду пешком, к тому же зайду в лабораторию, осмотрюсь.

— Мы так и не были в усыпальнице, — задумчиво проговорил Кейлин.

— Может сейчас сходить?

Я воззрилась на Омиша. Идея интересная, но пугающая. Увидеть множество гробов, где лежат эти некогда красивые харны, страшно. Но любопытство, как всегда, пересилило.

Прежде чем посетить усыпальницу, мы повторно за день освежились (жара стояла в этот день неимоверная), пообедали и проводили Горна. Стояли как раз с парадной стороны храма, куда подходил местный народ и создавал очередь.

— Почему так много народу? — поинтересовалась у Кейлина.

Обойдя вереницу любопытных харнов, прошли в храм, и там я заметила, что они собирались возле одной примечательной двери.

— Сердце храма. За этими дверями собирается Совет или часть совета и говорит со своим народом. Сейчас многие напуганы происходящим. Много вопросов, как и у нас.

Стараясь не слишком пялиться на пришедших, косилась краем глаза в их сторону пока это было возможным. Много было молодых, но выглядели они бледными и исхудавшими, были и постарше на вид, но эта старость являлась какой-то неестественной, по крайней мере, на человеческую не очень похоже. Тогда я задумалась, а что для харнов значит старость?

К нам подошел один из прислужников храма, сообщил, что ждут со стороны ворот в усыпальницу.

— Пойдем, — скомандовал Кейлин и мы с Омишем поспешили за ним.

Как же я удивилась, когда поняла, что усыпальница имеет отдельный вход со стороны внутреннего двора, как раз с той стороны, где нас и разместили. Каждый день я смотрела на эти ворота, и было невдомек, что где-то там погребено кучу харнов!

Широкие арочные железные ворота открывались бесшумно. Двое стражников собирались нас сопровождать, двое остаться снаружи. Мы ступили внутрь полукруглого помещения, где на стенах крепились факелы, и когда ворота закрылись, погрузились в полную тьму. Очутившись на пороге усыпальницы, я вдруг почувствовала сильное волнение, и вцепилась в руку Омиша и не отпускала его до тех пор, пока не зажгли свет. Стража подхватила факелы и скомандовала идти следом. Узкие ступени вели вниз, каменным коридором с гладко отесанными стенами. Все ниже и ниже, ощущая постепенно, как становится холодней. Никаких рисунков, лепнин, просто голые стены, ровно до того момента, пока не оказались на круглой площадке, где скульпторы выложились по полной. Колонны и стены были буквально исписаны иероглифами и выполненными оттисками.

— Уже близко, — шепнул Кейлин.

Он бывал здесь? Мы пересекли этот круг и вступили, пожалуй, в самое холодное помещение. Свет, как по команде зажигался по всей длине усыпальницы и глаза мои становились все шире и шире. Я уже начала представлять, что сейчас увижу, но то, что предстало моим глазам, ввело в ступор, как и Омиша. Мы так и застыли на пороге, созерцая множество стеклянных саркофагов, где отчетливо просматривались приличные на вид мертвые харны. Большущий вопрос возник в моем сознании. А они точно мертвы?

Кейлин тоже застыл на месте, но его обуревали совершенно другие чувства.

— Переполнен… — тихо произнес он, но стражник стоящий ближе, услышал его.

— Это первый уровень. На втором и третьем тоже самое. Никогда усыпальница не имела столько жителей. Мы едва успеваем выносить прах, как новые поступают.

— На этом уровне высокопоставленные чины, члены богатых семей. Идемте. Можете осмотреться, — пригласил второй стражник, спустившись по небольшой лестнице вниз.

Сами саркофаги имели внутренний мягкий свет. Уснувшие освещались со всех сторон, отчего становилось немного жутко. Словно восковые фигуры, харны застыли с закрытыми глазами.

— Как они стоят? — удивилась я, разинув рот.

Мы уже спустились и прохаживались вдоль рядов с саркофагами. И кого здесь только не было! Мужчины, женщины — все словно с разных времен, судя по их одежде.

— С помощью магии, — донесся до меня ответ Кейлина.

— Но магии же нет! Вернее разрыв пришел…

— Разрыв произошел между этими телами и магией. Сама же магия присутствует. И те, кто могут, хранят еще наши ценности. Эти харны будут поддерживаться в этом состоянии пока возможно.

— Они словно живые!

На это харн промолчал, особо уделив внимание какой-то личности. Вероятно его знакомый, потому что на лице отобразилась печаль.