И уже где-то за полночь, когда мы с Горном собрались лечь спать, произошло второе.

Весь храм вдруг всполошился и встал на уши. Со всех сторон доносились крики и рыки перепуганных шапаров. Естественно на такое мы не могли остаться равнодушными и быстро выскочили на улицу, где встретились с Омишем, знакомыми прислужницами и Кейлином.

По темному коридору шел харн, касаясь руками стен. Шаги давались ему с трудом. Он часто останавливался и присаживался на холодный пол отдохнуть, и ему нестерпимо хотелось выйти наружу, увидеть белый свет.

Стража стояла, как и прежде, у входа в усыпальницу, бодрствуя днем и ночью на своем посту. Они всегда видели, кто входил, кто выходил и в какое время. Задолго до того, как путники подходили к дверям, они уже открывали ворота, чтобы выпустить посетителей. Но в этот раз ничего не предвещало чей-то выход. И ничего они не услышали, лишь поздний стук с внутренней стороны. Смешавшись, стражи переглянулись и, подумав, что кто-то остался незамеченным, открыли дверь. Какого же было их удивление, когда оставленный оказался никем иным, как великим Саем Инэем — первым предводителем Совета. От испуга оба пали ниц, да так и остались недвижимы, пока первый из совета не обошел их и направился неровным шагом в сердце храма.

Зал аудиенций представлял собой огромное помещение, в противоположной стороне от двери которого, на высоком пьедестале располагался больших размеров живой камень. Живой потому что он изредка окрашивался красными всполохами, будто внутри него переливалась кровь. И правда как сердце. Прямо перед пьедесталом расположились каменные стулья со спинками, я назвала их тронами, насчитав ровно шесть штук. Они не отличались особой вычурностью, лишь руны украшали основание. Потолок помещения куполом возвышался над нами и был украшен лепниной. Колонны, что поддерживали свод, разбивались на несколько граней и были расписаны историческими эпосами храма. Пол, выложенный плиткой, завершал собой общий гармоничный рисунок, но его рассмотреть разом, конечно же, было невозможно. Мы вбежали в тот момент, когда все шесть членов Совета встали со своих мест в немом благоговение перед тем, кто только что восстал. Это было видно по их лицам, с удивленными взглядами и непониманием происходящего. А еще их явно застали врасплох.

— Великий Саем Инэй, что заставило вас встать? — ничего лучше не нашелся спросить Ахарн. Его лицо выражало и еще кое-что — недовольство и испуг!

— Я и сам удивлен видеть себя среди живых, — восставший стоял совершенно спокойно, будто не он занимал место перед престолами, а нынешний совет.

Его голос был низок и приятен. Стать во всем теле, гордость и величие. Мне смутно показалась его одежда знакомой. Смотрела на него со стороны спины, быть уверенной в чем-то было трудно. И тут Ахарн обратил на нас свое внимание, переведя тяжелый взгляд, будто мы виноваты во всех смертных грехах. А я реально забеспокоилась. Ну, чуяла пятой точкой, что камень в мой огород. Что каким-то недоразумением я в этом поучаствовала, а уж если быть еще точнее, то меня реально использовали. И известно Кто! Мысленно подняла руки вверх и поплелась вслед за основной делегацией. Кейлин во главе нашей шайки, скромный Омиш и мы с Горном, который тянул меня, как на аркане. Надо ли говорить, как на нас глазели все присутствующие?

— Вы можете объяснить это? — глава Совета указал скипетром на Саема, который с интересом воззрился на нас.

В который раз подивилась на этого харна! Уставилась на него во все глаза! И, кажется, Горн опять начинает злиться. Мне и смотреть на муженька не надо, отсюда чувствовалась снедающая ревность.

Бывший усопший, не теряя достоинства, кинул свой царственный взгляд на нас. И прищурил глаза, которые в следующую секунду полыхнули янтарем. Это означало, что сейчас нас осматривают магическим зрением.

— Два человека и два харна, — произнес он, развернувшись к нам. — Что связывает их? — продолжал при этом свой осмотр, и никто ему не мешал. — Харн женился на человеке?

Его правая бровь приподнялась в удивлении. Казалось, это не задело, и не разозлило. — Печать брака?

— Против воли совета, — Ахарн выпрямился, думая, что его поддержат, но этого не произошло. Его даже не заметили или предпочли не заметить.

А у меня по всему телу мурашки пошли, потому что восставший вдруг начал буравить янтарным взглядом, не отрываясь.

— Как эти люди и харны могут определить то, что со мною случилось?

Я все стояла, открыв рот, и не верила своим глазам. Еще вчера видела этого харна мертвым в усыпальнице, а сегодня воочию перед собой! Его полыхающий взгляд прожигал до костей, а когда он сделал шаг ко мне, то мигом спряталась за спину мужа и выглянула оттуда, потому что любопытство не скроешь.

— В ней есть странная сила.

— О чем вы? — опешил Ахарн.

— Магия камня имеет другую природную структуру, чем в ней. Но источник один.