— Так сложилось. Лия пришла к Кейлину работником в лавку, потом и Горн сбежал к нему из ваших земель. Лия случайно нашла моих родителей и харны стали помогать им, я был там и остался с ними. В этом деле участвовали еще Цевиан и Силирианна… Мы в процессе сдружились…

— Как интересно, — девушка мечтательно отвела от него взгляд, представляя что-то свое. — Как бы я хотела быть с теми, кто занимается подобным ремеслом. Помогают другим. Да еще и крепко дружат.

Омиш дернул плечом, рассматривая ее нежные черты. Она была чуть ниже ростом и ему это нравилось. Основная масса харнок высокая и статная, крепость чувствовалась в них, но Эя не такая. Более мягкая, нежная, хотя и решительных ноток не лишена. Они стояли посередине дороги, между точкой призыва и при храмовыми постройками. Ветер теребил одежду, гоняя песок. Эя то и дело поправляла свои длинные распущенные волосы, убирая пряди с лица и в какой-то момент Омиш вдруг сделал это за нее, чем вызвал сначала удивление, а потом улыбку.

Будь его воля, он бы увез ее с собой. Кто только позволит? И захотела бы она сама? Но разве может такая прекрасная харнка даже подумать об этом? Если брать из людей, то он не самый расписной красавец. Цевиан и то достойнее выглядел бы рядом с ней. Поэтому он постоял еще немного, и не говоря ни слова, двинулся в сторону храма. Эя легко поравнялась с ним.

— Омиш, тебя тяготит мое присутствие?

Шаги позади него прекратились, а фраза, сказанная ею, сжала сердце. Что? Как она может так думать? Омиш с колотящимся сердцем развернулся к ней. В глазах читалось напряжение. Она что, действительно не знает себе цену? Не разделяет людей от великих харнов? Эя стояла грустная, осунувшаяся, пухлые губы превратились в тонкую линию, так она сжала их.

— Я… Это вовсе не так.

— Тогда почему ты сторонишься меня? Тебе неприятно мое общество?

— Нет… Ты что, это не так! — Омиш растерялся, не думал, что его бегство можно было расценить в таком русле. — Напротив, я очень рад, что ты со мной рядом. Я даже не думал, что так может быть. Просто я не понимаю, почему… — на мгновение он остановился и умоляюще заглянул ей в глаза.

Девушка стояла с понурым лицом.

— Потому что душа моя тянется к тебе.

Омиш некоторое время стоял, замерев и переваривая услышанное. А потом вдруг как-то вытянулся, расправил плечи, в глазах заметно появилось тепло и надежда. Решительность разом затопила сознание до краев, и он начал изливать душу:

— Ты и представить себе не можешь, как я ловлю мгновения, когда ты рядом, когда смотришь на меня, идешь вот так запросто. Всю жизнь меня учили, что харны народ неприступный, обособленный, что для них люди — словно грязь. Мы могли только издали любоваться вашей красотой и завидовать тем особенностям, о которых мечтали сами. Могу ли я думать, что какая-нибудь харнка когда-нибудь обратит на меня внимание, не просто как на друга, но что я понравлюсь ей как мужчина? Что она захочет связать свою жизнь со мной?

Девушка смутилась от этих откровений, не решаясь начать говорить сразу.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — наконец, задумчиво протянула она. — И я не та, которую ты себе представляешь.

Да если бы он намекал только на это, глупая! Будь он эльфом, меньше терзался бы причиной ее внимания.

— Я должна тебе сказать, что не понимаю, что со мной происходит. Ты для меня привлекательный, вот здесь… — девушка коснулась ладошкой там, где бьется его сердце. — И будь ты трижды красив, как харны, но темен душой, я бы не посмотрела в твою сторону.

Как глупы его переживания, и те причины, что он себе надумал. Как сломанный он зашевелился и приблизил ее руку к своим губам.

— Так я смею надеяться? — неуверенно проговорил он.

Эя кивнула, изобразив на лице полуулыбку.

— Прошу тебя, не забывай меня.

О чем она?! Да он теперь ее не оставит! Омиш не мог оторваться от ее лица, не мог насмотреться. Они стояли друг против друга, посреди этой неприветливой пустыни, а в их душах расцветал рай, отчего и вокруг становилось прекрасным. И как там кто-то сказал в его земле? Внутренний мир может делать внешний красивым.

Мы с Горном вышли из комнаты, когда время приблизилось к обеду. Отдохнувшие, выспавшиеся и голодные.

— Отдохнули?

Голос Кейлина раздался сразу, как только мы вошли в столовую. Он восседал на стуле с высокой спинкой за столом и взирал на нас с каменным лицом. Что с ним?

— Что-то случилось? Ты разговаривал с советом? — не понял настроение брата Горн.

Как только сели, явилась Вейла и принесла еду.

— Без вас не буду, — почувствовались упрямые нотки. Он покосился на уходящую прислужницу. — Но пытался. Они с Первым носятся, как няньки и хватаются за головы, пока он не видит. Шум и переполох. К тому же, Омиш вернулся с точки призыва. Цев все сделал, как мы сказали, но эффекта нет. Надо идти к нему, он ждет. А потом в совет, ваше присутствие обязательно.