Утро их встретило ворвавшимися в комнату стражниками и Согом. Они так и уснули в объятиях друг друга, между ними ничего не было, лишь счастье быть вместе. Без лишних слов их выволокли на улицу, и повели под конвоем в стены храма, прямо на прием к светлейшим. Совет сидел на своих каменных тронах с весьма недовольными лицами. Лишь пару сидений пустовало. И нетрудно было догадаться, кто отсутствовал. Сог, что стоял рядом и Фэйх, что впал в немилость.

Ахарн, как только их ввели, встал и направил скипетр на них, гневно бросив:

— Вы ослушались закона! Человек не может быть с харном, как и наоборот! Не будет чужой примеси в роду харнов, не будет грязи!

Омиш поднял одну бровь. Он всего лишь грязь!

— Ты, — скипетр переместился на Эю. — Выйдешь замуж сейчас же за того, кого мы тебе предначертали!

Из глаз Эи тут же брызнули слезы.

— А ты будешь изгнан немедленно!

— Подождите…

Один из членов совета поднял руку призывая обратить на него внимание и заставить замолчать главу. Он всматривался в виновников магическим зрением, отчего глаза полыхали огнем. Медленно поднявшись, сделал шаг вперед.

— Мы не можем сделать так, как вы сказали. Мы не можем выдать ее замуж.

— Почему? — недовольно бросил Ахарн готовый отстаивать свое.

— Она уже замужем, о чем свидетельствует вязь, печать брака.

Теперь на Эю смотрели все члены совета сквозь янтарные глаза. Ахарн буквально побагровел от увиденного, злость в нем закипела с новой силой.

— Но, кто?

В расчет человека он и не брал. Не могут люди ставить печати.

— Этот человек тоже имеет метку, идентичную. Нетрудно догадаться.

Эя с Омишем странно переглянулись. Если они сейчас муж и жена, то им и самим не понятно, как такое могло произойти.

— Это невозможно! Не может человек ставить метки, равно, как и женщина харнка! — его глаза еще раз полыхнули огнем, но сомнений быть не могло. — Этот вопрос решит камень судьбы!

Тогда Ахарн, коснулся скипетра, и место, где крепился камень в специальной оправе, раскрылось.

— Вот… — он протянул перекочевавший камень на своей ладони к ним. — Коснись, дитя.

— Нет… — девушку насильно повели к главе. — Нет, он же может погибнуть, нет! Прошу вас!

Омиш стоял, готовый ко всему. Если погибнуть, что ж… если нет, то истинная любовь сейчас обитает в их сердцах.

Девушка так упиралась, что пришлось ее руку самим стражам возложить ладошкой на камень. Эя закричала, а Омиша уже держали сильные вязи магии, что направили на него члены совета, не давая вырваться. И тогда он увидел весь тот ужас, что ранее происходил с Горном. И за что такие мучения? Пот так прошиб, затрясло не на шутку, боль пронзила неимоверная, хотелось кинуться, помочь, но как? И если он все еще стоит живой, то…

В этот момент, двери в зал приемов с силой отворились, вошел Первый, и не один.

Эя обессиленная упала на пол, а Омиш воспользовавшись тем, что теперь его никто не держал, кинулся к ней.

Степенные шаги раздавались под сводами, как и величественный спокойный голос:

— Вот так-то ты Ахарн смотришь за моим народом!

Первый имел право сказать «мой народ». Родоначальник Совета, тот, кто стоял у истоков и был ближе к древним. Даже в его облике читалась первая кровь, тот, кого лепила сама рука создателя

— Отныне твое правление закончено.

— Ты не смеешь приходить сюда и диктовать! Тебя нет, ты умер! Так и иди к своим праотцам! — Ахарн лихорадочно подцепил камень и заключил вновь в оправу. А потом наставил на бывшего правителя.

Глаза Первого потемнели недобрым взглядом. Это увидели члены совета, предусмотрительно повставали со своих насиженных мест, и бочком разошлись в разные стороны. Они были уверены, что силы Первого восстановились, а ранее о нем прошла большая слава, им ли тягаться с ним. Но Ахарна уже было не остановить.

— Не мне тебя судить, Ахарн, но ты сам подписал себе приговор. Ты забыл каноны, первые слова, ты нарушил то, что созидал сам Бог. Ты пошел против него, ему тебя и судить!

— Что ты говоришь! — едко проговорили ему в ответ. Казалось, наглость главы совета не знала предела. — Твои слова ничто…

И в следующую секунду вырвавшийся свет заставил всех отпрянуть в стороны или пригнуться. Ахарн направив скипетр в сторону Первого, стал произносить древние слова и магия, заключенная в нем, потекла через камень, вырываясь наружу и наталкиваясь на невидимую преграду. Саем же, стиснув зубы, поднял молниеносно в защите руку, согнув в локте и сжав кулак, образовав мощный щит, что и отразил атаку главы.

— Не противься! Твои дни давно были сочтены! Стоит ли ворошить прошлое, когда строиться настоящее? Тебе нет место среди живых, среди нас, ты давно скинут с пьедестала!

— Никакого пьедестала и не было… — Саем с силой отбросил руками щит, чем заставил Ахарна отлететь назад.

— Так ты жаждешь власти, и тебе нет никакого дела до этих харнов! — наступал Ахарн.

Он пошел на него решительно, сдвинув брови и отражая по пути новые лучи смерти.

— Ты используешь камень судьбы не во благо народа, за это тебе тоже придется ответить!

— Если тебе так заботит судьба народа, тогда спаси их всех!