Я внимательно на него посмотрела. На это дитя Бога. Очень внимательно. И не только в глаза. На ноги в обтянутых штанах, руки, что лежали на подлокотниках, сильные плечи, широкую грудь, лицо, и снова в глаза. Наши взгляды встретились. От харна, разумеется, ничего не ускользнуло. Он довольно странно на меня посмотрел, каким-то немигающим взглядом.

Что я делаю? На Горна больше не смотрела, он сидел молча. Мы оба молчали. Шел бы домой, что ли, к себе — вернее, к брату.

— Ты не такая, как все люди.

Это считать за комплимент?

— Почему?

— Ты красивее их.

Хотелось бы увидеть хоть одну харнку. Наверняка там такая красота, что я ей и в подметки не гожусь.

— И все? — подняла на него голову. Он был задумчив, даже скорее, погруженный в себя. Его что-то поедало изнутри. — С тобой все в порядке?

— Харны отличаются от людей, — парень встал и заходил по комнате.

— Внешне, я уже поняла.

— Не только. Люди свободны в своем выборе, но не харны.

— В выборе чего? Тебя хотят сделать верном?

Он посмотрел на меня так, будто я сморозила чушь. Но, может, так и есть.

— Да лучше бы я им был!

— Ты какой-то неспокойный, — мне стало не по себе от его откровений.

— В этом городе мало харнов, в основном люди. Не то чтобы нас не жалуют, напротив, мы в своем роде диковинки, но наш внешний вид их явно раздражает.

Я внутренне воспротивилась. Это же очевидно, здешние люди просто завидуют им.

— Люди испокон веков пытались породниться с харнами, но наш народ соблюдает чистоту рода.

И к чему он мне все это рассказывает?

— Ты отличаешься от людей. Парень, с которым ты сегодня встречалась, подумал, что перед ним харнка.

— Харнка, я? Да это смешно! — мне захотелось смеяться. Надо же, меня посчитали ровней этим красавцам.

— Напрасно ты так удивляешься. И я поначалу подумал, что ты харнка. — Подумал, это по мою душу и испугался.

— Занятный у нас разговор получается. И чего же ты испугался?

— Ты действительно хочешь знать?

Пожала плечами, почему бы и нет.

— Похоже, что ты сам хочешь мне рассказать.

Парень хмыкнул, удивляясь моей прозорливости.

— Я всего лишь хочу сказать, что люди и харны не могут быть вместе.

— Как это? Что же, я не могу работать у Кейлина? В его лавке? Но мне нужна работа! Зачем же вы тогда впустили меня сюда? Почему Кейлин сразу ничего не сказал?

Кажется, прозорливость мне изменила, потому что Горн недовольно скривился.

— Я имею в виду мужчину и женщину. Между харнами и людьми не бывает браков и вообще каких-либо отношений.

Я так и застыла на месте, хлопая глазами. Так вот оно что! Зачем он мне все это говорит? Он что — подумал, будто я имею на него виды? Это пришло ему в голову после моего пристального разглядывания? Я медленно поднялась с кресла, мое возмущение зашкаливало. Он стоял с каменным выражением лица, пока я не уперлась руками ему в грудь и не оттолкнула от себя. Продолжала толкать к противоположной стенке, пока он не уперся в нее, ошарашенно глядя в мои глаза. Наверное, местные так себя не ведут.

— Как скажешь, дорогой! — промурлыкала как можно эротичнее, встала к нему вплотную, вцепилась в футболку, и потянулась к его губам.

Он стал склонять голову, губы его открылись навстречу… В этот момент, я отстанилась, хлопнув тыльной стороной руки по его животу:

— Не обольщайся, парень! Кто сказал, что ты мне нужен? Или какой-либо харн? В мире полно добрых и приятных людей. Пока, — и помахала рукой.

Харн пребывал растерянным всего секунду, потом, видимо, разозлился не на шутку. Я стала медленно пятиться, мысленно продумывая ходы отступления. И, не дожидаясь, когда он на меня кинется, понеслась в ванную, плотно захлопнула за собой дверь и машинально произнесла новое для меня слово. Моя память неожиданно выдала все, что выучила в книге. Зря Кейлин так иронизирует по поводу моей забывчивости. В дверь с силой что-то ударилось, а потом послышались удаляющиеся шаги. Какой нервный! Завтра лучше ему на глаза не попадаться. Но как это сделать? Легче подумать, нежели исполнить. Следом хлопнула входная дверь, и все стихло.

Интересно, что это сейчас было? Выходить, разумеется, не стала, надо бы подождать, да и не очень хотелось. Я удобно прикорнула на полу, на удобном пушистом коврике, опершись о какую-то коробку. Страшно подумать, что завтра будет. Прибежит к Кейлину, нажалуется, и меня вышвырнут. Или просто уволят и все. Хотя почему меня, собственно, должны уволить?! Буду бороться за свое место до конца!

А потом стало грустно. Неприятный осадок остался после его слов. Видите ли, между людьми и харнами ничего не может быть. Предупредил, чтобы не засматривалась? Сжала кулаки и стиснула зубы. Моя женская гордость жестоко уязвлена! Я ему еще покажу, где раки зимуют!