Хорошо, конечно, что Горн ничего не сказал брату, а с другой стороны — спроси его сейчас Кейлин про нашу стычку, страшно представить, что он там ему расскажет! Нет уж, лучше не надо.

— Ничего не произошло! Все в порядке.

— Ты уверена?

— Вполне. Мы просто немного поспорили, — и направилась к двери, но меня поймали и придвинули к себе.

Попыталась высвободиться, отцепить его руки от себя, да куда там.

— Лия, — он поднял мой подбородок, чтобы я посмотрела на него, — ты не одна.

К чему это все?

— Ты не случайно попала к нам, не случайно прошла через этот портал. Так предназначено судьбой, так захотел Бог.

— Кейлин, понятно, что все в этом мире не случайно. И в том, и в другом. За помощь тебе спасибо. Так мы идем кушать?

— Я пытаюсь сказать тебе важные вещи, а ты не хочешь слушать!

— Кейлин, я не понимаю, к чему все эти разговоры? Ты хочешь, чтобы я еще больше чувствовала себя обязанной тебе? Я и так безмерно благодарна, что мне еще сделать? — воззрилась на него большими глазами.

Он убрал руки.

— С тобой сложно. У тебе мышление другое. Ничего не нужно делать, кроме хорошей работы.

— Вот и отлично. В жертву меня приносить не собираетесь, выгонять тоже. Обещаю, что наглеть не стану, буду исправно выполнять свою работу и все возможное от себя сделаю, чтобы понравиться покупателям, и чего там вам еще нужно…

Владелец посмотрел на меня грустными глазами и произнес:

— Ничего ты не понимаешь, — в мой лоб уткнулся указательный палец и чуть толкнул.

Что я должна понимать? Все и так предельно ясно.

— Пошли.

Горн ждал нас у выхода, а как только мы появились в поле его зрения, поспешил выйти наружу. Кажется, он на меня еще сердит. Нехорошо это, надо восстановить мир хотя бы внешне. Но в ближайшее время это не представлялось возможным. То Кейлин был рядом, то я пропадала в подсобке, поговорить так и не удавалось.

Под конец рабочего дня в лавку влетел Юдин, схватил меня за руку и вытащил вон. Остановившись на тротуаре, впился в меня губами. От такого напора и наглости мои глаза округлились, а руки уперлись ему в грудь. Это еще что такое? Здесь так принято? Хватать малознакомых девушек?

Кейлин и Горн стояли у окна и наблюдали за нами. Один потешался над другим. Горн злился и презрительно фыркал.

— Ты бы уже определился. Тебе нравится эта свобода или нет? — говорили они на тему, понятную им одним.

— Это же очевидно, — не обращая внимания на слова брата, обронил Горн, продолжая наблюдать за разворачивающимися событиями за витриной. — Этот парень хочет только попользоваться ею! Здесь серьезным и не пахнет.

— Кто мы, чтобы влезать в судьбы людей? Им так нравится.

— Неужели она этого не чувствует?!

В этот момент братья заметили, что мои руки все сильнее упираются Юдину в грудь.

— Она сопротивляется, но значит ли это, что ей не нравится? — с сомнением проговорил Горн.

— Иди, я же сказал тебе присматривать за ней.

Больше Горну говорить ничего не пришлось. Он пулей вылетел наружу и, одним махом отцепив Юдина от меня, швырнул его на асфальт. Парень так разозлился, что выкрикнул:

— Проклятые харны, чтоб вы все вымерли!

Как я поняла, это высказывание относилось и ко мне. Переживать по поводу того, что меня лишили ухажера, я не стала, напротив, была благодарна и даже рада. Меня потащили обратно в лавку. Я им что, игрушка, таскать туда-сюда?

Встретил нас спокойный, как удав, Кейлин, но как только он заговорил, стало понятно, насколько он раздражен. Я стояла с порозовевшими щеками как школьница и не знала, куда деться от смущения.

— Лия, раз уж так вышло, что ты под нашей опекой, то и вести себя придется по нашим законам.

— Не поняла… — какая еще опека, я что, несовершеннолетняя? И каким еще законам?

— Я пытался тебе это объяснить раньше.

— Ни о какой опеке и речи не шло, только работа, — нервно переминалась я с ноги на ногу. Один стоит впереди, другой позади, что им от меня нужно?

— Нет, Лия. Все не так. Вернее, не совсем так. Мы, харны, народ особенный…

— И что? Я не харнка! И не надо мной командовать! И вообще я не понимаю, что здесь происходит! — попятилась назад и уперлась в препятствие.

Горн положил руки мне на плечи, я попыталась отойти — не дал. Так и осталась стоять спиной к нему. Стало не по себе.

— Лия, никто не собирается ущемлять твои права, мы просто объясняем некоторые моменты. Тебя здесь принимают за харнку. И всякому человеку-мужчине тешит самолюбие побыть с харнкой.

— Побыть?

Кейлин кивнул.

— В каком смысле побыть? Побыть на свидании, в парке или еще как-то?

Кейлин недовольно пожевал губами, как еще ей объяснять, и так ведь все понятно.