— У каждого харна свое дарование. Можешь мне поверить, там никого нет. Что и странно, учитывая твои опасения. По твоим словам, тут должно быть целое полчище агентов безопасности, — Кейлин приставил приборчик к кодовому замку. Через секунду стали слышны невидимые процессы, произошло небольшое считывание, щелчок, и дверь отворилась, чуть подавшись вперед.

— Вот и все, — повернулся он к Цеву с улыбкой победителя.

— Теперь дело, полагаю, за малым? — но тут защитник изменился в лице, в темноте было видно, как он побледнел. Выругался и пригнулся. — А око ты вырубил? — зло прошипел он.

Харн выпрямился и поводил головой.

— Его вроде здесь нет, — открывая шире дверь и впуская внутрь Омиша первым.

— Как нет? Везде есть, а тут нет?

— Я не чувствую. Тут что-то другое.

— Что-то похуже?

— Что-то мощнее.

— Ты меня сейчас не успокаиваешь. — Цевиан юркнул в открытую дверь.

— Нам-то что? Я накинул специальный обман, еще у машины, — нервно прошептал Кейлин почти в самое ухо, с раздражением, что приходится это объяснять, когда за ними действительно могут следить.

— А раньше этого сказать нельзя было? Я, как придурок, шарахался по кустам!

Кейлин зашел последним и притворил дверь.

— Мы еще к этому вернемся! — указательный палец Цева уткнулся ему в грудь. — Мы никогда с тобой не договоримся, пока ты не договариваешь и откровенно врешь!

— Я вру? — удивился несправедливости слов Кейлин.

— Вы меня простите, но можно быстрее? — Омиш стоял у открытой двери в другое помещение и заглядывал внутрь. Парень заметно нервничал.

— Что там? — Кейлин прошел мимо защитника и тоже заглянул.

— Другая оранжерея. Пройдя здесь, попадем во внутренние дворы. Нам по левой дорожке, сразу направо, там и растут карлинги.

— Тогда поспешим. Цев, не отставай.

— Твой внутренний чувствительный аппарат ничего больше не замечает?

— Когда ты так трясешься, это поднимает мне настроение. Прости, невозможно в этот момент не съязвить.

— Мне моя работа дорога, чтобы ее потерять из-за какого-то цветка.

— Выбирай, твоя жизнь или работа?

— У меня зудит рука.

— А еще язык.

— Мне не до шуток, Кейлин! Я на полном серьезе! — в это время они шли по главной дорожке первой оранжереи мимо растений высотой в человеческий рост и с большими листьями. — Ты думаешь, я поверил в вашу плохую память? До этого я был в доме пострадавшего и осматривал труп, я мог к чему-то прикоснуться. Откуда мне было знать, что это так заразно!

— Тогда меньше трепи языком и делай свое дело! Мы не воры, а делаем полезное дело.

— Ага, а проникновение на частную территорию без специального разрешения — не нарушение закона?

Кейлин резко остановился.

— Знаешь, почему сейчас так тихо? Если око или какой другой аппарат засек бы нас, сюда прискакали бы толпы охранников и все правоохранительные органы! Но все сидят, как мыши, потому что кучка тупых мерзов вдруг решила проникнуть внутрь малоценных оранжерей! Никто не хочет простоять ночку в виде статуи!

— Ты что, вызвал обман зрения в виде мерзов?

— Идем…

Они двинулись дальше и гуськом по одному выскочили на улицу, где внутренняя территория центра "Зеленой природы" была испещрена множеством узких дорожек и построек разного характера, но больше всего тут было оранжерей.

— Нам туда, — прошептал Омиш, махнув рукой и скрывшись в тени, срезав, таким образом, по газону.

— Так мерзы же не умеют пользоваться техникой, и к тому же выходят исключительно в кровавый закат. Это наведет их на определенные мысли.

— Пока они будут думать, мы уже скроемся.

— Так вот почему я половину преступников не могу распознать! Ты всем раздаешь обманку!

Защитник с харном, переговариваясь шепотом на ходу, бежали через газон в полусогнутом состоянии. Омиш нервно дожидался их на углу здания и, когда те подбежали, показал еще раз знаком, чтобы замолчали. Но не так просто было этот поток остановить.

— Обманку невозможно раздать или получить. Ее наводят, а я такими вещами не занимаюсь!

— Давно вашу лавку надо было проверить.

— Заходите в гости…

— Да тише вы! — рассердился не на шутку Омиш. Затем присел и указал рукой за угол. — Там охрана.