В том месте была небольшая выемка, а при ближайшем рассмотрении я увидела расщелину, по которой можно было спуститься к морю. Что мы и сделали. Кейлин пошел вперед, я за ним, постоянно цепляясь то за него, то за камни и растительность. Берег в этом месте оказался не совсем каменистый, проглядывал желтый песок, сухие водоросли, поблескивали перламутром ракушки. Солнце все еще находилось над нами и пока не собиралось клониться к закату. Поэтому мы беззаботно принялись гонять местную живность. Благо ее оказалось очень много! Птицы, уставшие от полета, приземлялись прогуляться по горячему берегу, жуки, стайками облюбовавшие камни-лепешки, зеленые маленькие членистоногие, похожие на наших крабов, которых мы загоняли в воду — было весело. В какой-то момент нестерпимо захотелось посмотреть наверх, там у самого обрыва стоял Горн, наблюдая за нашей игрой. Мы с Кейлином помахали и продолжили свое занятие. Надо признать, этот день запомнился как один из самых светлых для меня в этом мире. По колено в воде брызгались друг в друга, я визжала что есть силы!

Затем мокрая и уставшая, опустилась на берег и предоставила солнышку делать свою работу — высушить меня. Когда открыла глаза, к нам уже спускался наш художник. Он присел рядом с братом и тоже принялся смотреть вдаль. Вода приятно плескалась, умиротворяя и делая все вокруг родным. Никто не разговаривал, все просто молчали. Кейлин занялся песком, пропуская его сквозь пальцы и откладывая особо привлекательные ракушки горкой в сторону. Зачем-то они ему понадобились.

— Не боишься обгореть? — голос Горна прозвучал совсем близко, я мгновенно открыла глаза. — Кожа у тебя белая и тонкая.

— Зато вам повезло — два смуглых красавца! Солнце вам не страшно.

— Ты находишь нас красивыми? — вопрос был задан очень скромно.

— Ты серьезно? Опять ваши шуточки, — проворчала я.

— Не вся красота бывает привлекательна.

— Это как понимать?

— Не всем по нраву слащавость.

— Я бы тебя слащавым не назвала, вот Кейлина — да, тебя нет.

— Ты находишь Кейлина красивее меня?

— Не понимаю, чего допытываешься? У вас разная красота. Кейлин, как эльф, а ты…

— Ты видела эльфов? — оживился Горн.

— Где я их могла видеть? У нас о них только легенды слагают, да в книжках истории придумывают. Издалека в калте видела, да и то мельком.

— Я видел. Мы, харны, все же отличаемся от них. Что-то среднее между человеком и эльфом. Но мы не люди и не эльфы.

— Понятно. Вы — харны!

— Верно.

Он размахнулся и кинул увесистый камушек так далеко, что я подалась от удивления вперед и округлила глаза. Вот это да! Горн загордился моей реакцией и кинул еще один. Вскоре они с Кейлином стали кидать, кто дальше. Я смеялась над их ребячеством и всматривалась в мелкие еле заметные точки, что пропадали в водной пучине, где-то там.

Цев и Омиш спустились, застав нас за этим занятием, и присоединились к соревнованию. Я, конечно, тоже покидала, так, для разрядки, а потом просто предоставила поднявшемуся ветру ласкать мое разгоряченное на солнце тело и трепать симпатичный белый сарафан. Расставила руки в стороны и просто наслаждалась.

Пикник устроили наверху, возле машины. Разложили на траве толстую ткань, специально для таких случаев, покидали плоские подушки, это уже моими стараниями, и принялись доставать из широкой корзины провизию. Перед дорогой мы с Кейлином похватали овощи, мясную нарезку, взяли приготовленный мною накануне компот и кое-какую консервацию, что любили харны. Все шло на ''ура''. «Почаще бы такие вылазки» — думала я, откусывая длинный и тонкий бутерброд. Омиш с Цевианом принялись за помидоры, а харны, как и ожидалось, потянулись к консервам. Мы шумно переговаривались, смеялись, вспоминая прошлые казусы, в основном, конечно же, мои. В отместку им рассказала, как Горн застрял в кресле, и все просто лежали, давясь от смеха. Горн не возражал, что удивительно — думала, разозлиться, а он присоединился к общему хохоту.

Солнце заметно клонилось к закату, но еще продолжало ярко светить, освещая выступ над морем. Ветерок, что временами тревожил резкими порывами, поутих, и мы после плотного полдника разбежались, как по команде, в разные стороны. Зов природы, так сказать.