Когда возвращались к машине, закат вдруг полыхнул красным. Кейлин заорал на всю округу, предупреждая о надвигающейся опасности и созывая тех, кто задержался. Я, понятное дело, оказалась именно среди таких, зайдя слишком далеко. Теперь уже надрывался не только Кейлин, но и все остальные. Я побежала к машине быстро, как только могла. Все вокруг покраснело, как в лаборатории фотографа. Солнце померкло, будто его что-то заслонило. Жуть! И на беду, в том месте, где мы отдыхали, оказалась поблизости пещера мерзов. Их крики уже разносились по всей округе. Вот показалась машина. Мужчины сбились в ней в кучку и тыкали пальцем в меня. Горн рвался наружу, но его держали в шесть рук! Первый мерз появился из-за машины и преградил мне путь, разинув свою пасть и издав истошный крик. Парни в машине замерли, вытянув в ужасе лица. Я отпрянула в сторону. Второй мерз вылетел из-за обрыва, затем третий! Целая стая, и все орут, оглушая меня своими криками. Я, как заведенная, кричала и металась между ними, пытаясь пробиться к машине. Они хватали меня своими мерзкими руками, оставляя ссадины от когтей. Отмахиваясь от них, я упорно рвалась к своей цели.

В машине все четверо прислонились к стеклу и наблюдали, от удивления разинув рты.

— Почему она все еще бежит? — сдавленным голосом проговорил Цев.

— Может, на нее не действует магический крик? — Горн посмотрел на Кейлина.

— Он даже на харнов действует! Что она за человек вообще? — возмутился Цевиан на мое везенье. И поймав недовольные взгляды остальных, произнес: — Ладно, я понял. Хороший человек, на которого не действуют магические крики, — и плюхнулся обратно на заднее сидение.

Горн крикнул, когда я протиснулась к дверце с его стороны и протянула руку, чтобы открыть. Он сделал это за меня, посторонился, надвинувшись на Цева, в этот момент истошно заорал мерз. Цев завопил в ответ и скорчился за Горном в три погибели. Кейлин и Омиш наклонились вперед, закрывая уши, я влетела и захлопнула за собой с треском дверцу, с ужасом наблюдая, как младший харн замер и стал покрываться белым цветом. А вскоре стал походить на одну из скульптур. Вот и погуляли…

Прошел час, мы, нахохлившись, безвылазно сидели в машине, думая каждый о своем. Цев постоянно нервничал, что Горн накренился на него и застыл, оставив мало места. Я периодически косилась на «скульптуру». Такое соседство, от которого мурашки по телу. Вроде бы человек жив, а вроде и нет. Решила помахать рукой перед его глазами. А что толку? Глаза белками смотрят на меня неотрывно, аж не по себе. Ни вперед, ни назад, никуда не денешься от них. Ткнула пару раз пальцем в грудь, потом в щеку — твердый, как камень. Коснулась волос — тоже. Кейлин молча наблюдал за мной. Но когда я постучала по лбу, возмутился.

— Не стоит этого делать!

— Почему? — искренне удивилась.

— Потому что он все видит и чувствует.

Я почему-то стала озираться по сторонам, ища бесплотный дух, а не на статую.

Мерзы устроили парад вокруг нашей машины. Они заглядывали со всех сторон, периодически орали так, что наша спасительница подпрыгивала и вздрагивала вместе с нами. А когда они касались кузова, мы жались друг к другу. И такие моменты Цев и я буквально обнимались с младшим харном. Что уж Горн видел и ощущал, не знаю, но нам было страшно. Если не за себя, то за других — противные мерзы! О том, почему я не стала подобна Горну, все как-то промолчали, но я знала — разговор еще предстоял, просто сейчас не до этого. Мы опасались, как бы мерзы не разобрали нашу машину на части.

На улице совсем стемнело, лишь луна кровавым глазом взирала свысока за своими разыгравшимися детьми. Вскоре Цев как-то примостился и уснул. Всю ночь мучиться и переживать слишком утомительно, к тому же эти ночные существа несколько поостыли к нам. Омиш тоже периодически клонил голову и посапывал. Кейлин и я еще бодрствовали. Я не знала, где прикорнуть. Неудобно, да и ноги хотелось вытянуть. Горн по-прежнему истуканом возвышался и смотрел перед собой. И ведь так удачно отклонился. Может на него прикорнуть? Вот это мне уж точно никто не запретит, тем более сам Горн. Окинула его взглядом — застывшую одежду, руку, что он вытянул вдоль сидения в мою сторону, второй оперся о спинку кресла Омиша, сидевшего впереди. Забыв наставление Кейлина, провела по этой мускулистой руке.

— Не тронь его, — было мне вновь предупреждением. Голос Кейлина от желания уснуть стал сиплым.

— Почему?

— Я же сказал, он все чувствует.

Не помню, как мы уснули, я видела сны. Мы бегали по пляжу, радостно смеясь, и были счастливы, по-настоящему счастливы… Боже, приснится же такое недоразумение!

Грубое вмешательство заставило вынырнуть из страны грез. Отлипнув от груди харна, спросонок не могла понять, в чем дело. А меня продолжали теребить, Цев и Кейлин. Причем первый был жутко перепуган.

— Что такое?

— Твой пришел…

— Мой? Кто? — повела головой в направлении указательного пальца Цева. — А! — завопила и забралась Горну на коленки близости за окном надоедливого знакомого мерза.

Так вот что они имели в виду! Как он меня нашел? Мерз закурлыкал и заскоблил пальцем по стеклу.

— Опять, зараза, порчу имущества устроил! — разозлился Кейлин.

— Когда ты так кричишь, еще больше очаровываешь его! И слезь с Горна, он к нему ревнует! — после слов Цева я быстро пересела на сидение.

— Как же мне все это надоело! — крикнула я в сердцах и показала своему ухажеру кулак. Тот не оценил и мерзко крикнул.

— Будь нежной с ним! — последовал комментарий от Цева.