— Глупый. Ты бы не мучился так, если бы не питал к Лие хоть капельку той светлой и чистой.

— Чего?

— Она тебе нравится, — Кейлин пригляделся к брату еще раз, — склонен думать, с каждым разом все больше и больше.

— Нет, — отмахнулся Горн. — Этого не может быть. Она же человек! Просто печать брака делает свое дело.

— Сомневаюсь. Поздравляю брат, ты влюблен. Назову это — любовь с первого взгляда. А точнее, «истинная любовь», что крайне редко случается в наших кругах. Против такой любви даже совет ничего не может сделать. Тогда это бы решило дело, — Кейлин заметно повеселел.

— Ты о чем?

— Совету лишь нужно доказать, что у вас та самая истинная любовь.

— Каким образом? Неужели ты думаешь, что я специально для этого пойду к ним? Нет! И как ты себе это представляешь? Лия-то не в курсе!

— Так расскажи ей.

— Нет.

— Почему?

— Нет и все, — Горн насупился.

— Боишься отказа?

— Я не уверен в ней. Ты хоть раз замечал в ней проявления ко мне теплых чувств?

Кейлин задумался.

— Нет. Ну и что. Разницы никакой. Так хоть она будет в курсе, и не будет причинять тебе боль своими похождениями.

— Кейлин, я сомневаюсь, что печать брака делает свое дело в ней. Мне вообще кажется, что она действует только на харнов и, учитывая странные особенности Лии… На что-либо надеяться без сомнения сложно. Видел бы ты, какой мне сон приснился. Я чуть с ума не сошел.

— Достаточно если ты мне просто расскажешь, — Кейлин улыбнулся и сощурил глаза.

— Во сне она все узнала, — Горн старался не смотреть брату в глаза.

— Откуда ты знаешь?

Младший харн помялся.

— Она странно себя повела.

— Как?

— Я не буду об этом говорить! — Горн вскочил с места и заходил по свободному пространству кабинета.

— Понятно.

Горн понурился и сел обратно.

Келин первый раз не нашелся, что сказать. Бедный младший брат. С одной стороны сам себя втянул в это, а с другой, истинному проявлению любви трудно противиться. Пока он еще держится. Что же будет дальше? Лия его в конец доконает. Такая упертая и своевольная девчонка. Надо бы как-то помочь. Кейлин задумался.

За стеклом двери замаячила девичья фигурка. Дверь Лия отворила ногой, потому что в руках несла поднос со сладостями. Как выяснилось, их новая работница печет вкусно и подозрительно часто в последнее время. Она сама желает растолстеть или им фигуры испортить? У Кейлина были подозрения. Девушка постоянно влезает в ситуации, из которых приходится ее вытаскивать, а она таким вот способом задабривает. Ну да ладно, пусть.

Лия подошла к столу и поставила поднос перед ними. Выглядит сегодня странно. Тонкая блузка, наглухо застегнутая до самой шеи. Юбка почти до колен и туфли на низком каблуке. Волосы забраны в пучок и завернуты в подобие шишки, никаких украшений, макияжа минимум, что с ней?

— Ты что, всю ночь пекла? Или купила?

— Мне не спалось, — и потупила глаза.

Горн старался не смотреть на нее.

— Садись, — Кейлин предложил сесть рядом с его братом.

— Вы мне расскажите, что вчера за посетительница была?

Братья переглянулись и хором ответили «нет».

— Но почему?

— Это очень серьезное дело, — начал Кейлин. — Может быть опасное, мы не хотим, что бы с тобой что-нибудь случилось. К тому же ты все равно ничем помочь не можешь.

— Откуда вы знаете? Горн! — она повернулась к нему и схватила за руку.

— Лия, ты же знаешь, я здесь ничего не решаю, — и потихоньку высвободил руку. — Мне надо идти в лабораторию.

Горн покинул их с облегчением. Видеть Лию стало еще невыносимей. Как бы она не одевалась, чтобы не делала, в ней ему нравилось почти все. Что-то бесило, но нравилось. Премерзкое состояние неопределенности!