Тем временем от стены противоположного здания отлепилась высокая мужская фигура в длинном темном плаще. Лицо его скрывалось в тени глубокого капюшона, а на широком плече сидел черно-белый кот.

«Совсем как попугай», — отстраненно подумала я.

Ни кот, ни мужчина не глядели на меня, продолжая деловито бездельничать и слоняться по площади.

А потом таинственный бездельник неожиданно обернулся, откинул капюшон, и осмотрел меня задумчивым и совершенно бестактным взглядом. Я же даже не удивилась, поняв, что это тот самый тип из сна. Но только одетый, конечно.

Удлиненное лицо с резкими чертами, упрямый волевой подбородок, темные блестящие глаза.

Вот теперь я почувствовала себя раздетой под этим наглым взглядом. Вспомнив, что на мне лишь легкое вечернее платье без бретелек, я обхватила плечи руками, и с вызовом посмотрела незнакомцу в лицо.

Он небрежно поклонился и снова надвинул капюшон. А кот, потоптавшись на плече хозяина, демонстративно пересел ко мне спиной.

Какой подозрительный мужчина! И что он тут околачивается, интересно узнать? Может, криминальный элемент?

В полнейшем расстройстве я вернулась в дом, все еще сжимая в онемевших пальцах кочергу.

Вдруг страшно запекло запястье. Я вскрикнула и прямо там, на пороге потеряла сознание.

Очнулась я оттого, что кто-то осторожно похлопывал меня по щекам. Сквозь туманную пелену выступило задорное веснушчатое личико девушки.

— Лавка ожила, — улыбнулась она. — А когда открываетесь?

Я приподнялась на локте и смогла наконец получше разглядеть незнакомку. Была она миниатюрной, курносой и очень взбудораженной. И тоже одетой во что-то древнее и вышедшее из моды лет этак пятьсот назад.

Запястье снова дернуло, и я зашипела. Опустила глаза на руку и точно — метка покраснела.

— Сейчас все пройдет, — сказала девушка, помогая мне подняться. — Она жжется, потому что я явилась на зов. А когда все соберутся, она и вовсе перестанет вас беспокоить.

И правда, руку быстро отпустило, а мне вспомнились неприятные слова Агриппины Николаевны о том, что некоторые призванные печатью работники могут оказаться опасны.

Я подозрительно зыркнула на девицу. Но потом подумала — я же не верю бабулькиным россказням? Наверняка жжение — аллергия на татуировку.

— Это какое-то реалити-шоу? Или розыгрыш Пети Порфирова? — спросила я у нее, отряхивая платье после грязного пола. — Впрочем, снять такой павильон и нанять актеров не дешевое удовольствие. Стоило ли столько трудиться?

Она полупала круглыми глазами, и потом широко улыбнулась.

— Госпожа Линора, наш род много веков служил вашей семье в лавке. Но в руках этой злыдни, — девушка нахмурила рыжие брови, — госпожи Агриппины, все окончательно пришло в упадок. Она сбежала в другой мир, и заставила лавку гневаться.

Пришлось заслониться ладонью и от девушки, и от новой порции бредней. Ничего не хочу слышать.

И вообще мне надо к врачу. Может, у меня сотрясение мозга и аллергия на подозрительную татуировку. С этими мыслями я и прошла в гостиную, которая по сравнению с холлом казалась более-менее прибранной и не такой пыльной. Агриппина Николаевна здесь, что ли, с метелкой прошлась?

— Госпожа Линора, вы очень бледны. Позвольте мне осмотреть вас. Ведь я еще и обладаю даром целителя, — не унималась девушка, семеня следом за мной.

Я раздраженно к ней повернулась, а она неожиданно встала на цыпочки и прижала прохладную ладонь к моему лбу. Я дернулась, но прикосновение ощущалось приятным и успокаивающим. Болезненные отголоски в затылке вмиг прошли, и голова заработала яснее.

— Недомогание последствие магического воздействия. Кто-то лишил вас сознания заклинанием порабощения. Хорошо выспитесь и все пройдет, госпожа Линора, — девушка радостно огласила бредовый диагноз.

— Я не госпожа Линора. И никогда ею не была.

— Но лавка говорит, что вы Линора Бенжамен.

— Начнем с того, — строго произнесла я, останавливаясь посреди комнаты, — что лавки не умеют разговаривать. И потом, я желаю вернуться назад в свою квартиру. И я подам на вас в суд за похищение и мошенничество.

Девушка рассмеялась каким-то хрустальным и виноватым смехом.

— Конечно же, простите мне мою вольность. Лавка разговаривает только с хозяйкой. Но когда печать позвала меня, мне сообщили и ваше имя. Вы потомок Гектура Бенжамена, ведь так?

— Впервые слышу о таком, — покачала я головой. — Я потомок моих бабушки с дедушкой. Елена Новикова.

Тем не менее неясная тревога толкнулась в груди, и я повернулась к портретам над камином. Старики глядели прямо на меня и очень строго. Даже осуждающе. Чуть ли не косматыми бровями шевелили от возмущения.

Но это ведь мне снова показалось? Все-таки сотрясение…

— Не желаете осмотреть новые владения? — спросила девушка.

— А как тебя зовут?

— Вики, — она присела в реверансе.