— Не знаю, остался ли он доволен, но я крайне недовольна, Агриппина Николаевна, — ответила я мрачно.

Старичок тем временем открыл потертую кожаную папку и достал оттуда какие-то пачки листов.

— Ваше свидетельство о рождении, госпожа Бенжамен, — перечислил он. — Документы на лавку. Документы о передаче наследства. Подпишите.

Я схватила бумаги, и с удивлением поняла, что читаю. Тут-то до меня дошло — окружающих я тоже понимаю. И старичка, и Вики, и гоблина.

— Во время инициации лавка передала тебе знания языка и письма, — объяснила Агриппина Николаевна, присаживаясь за стол.

Она успела переодеться и сейчас красовалась в закрытом атласном платье.

Я хмуро на нее взглянула и просмотрела листы, исписанные убористым каллиграфическим почерком. Вроде ничего такого. Обычная передача имущества по наследству.

А что я теряю? Потому взяла и подписала все это скрипучим пером, которое старичок подсунул мне, предварительно обмакнув в чернильницу. Всю эту канцелярщину он таскал с собой, в маленьком деревянном ящичке, пристегнутом к поясу.

Настроение совсем испортилось, но свой бизнес мне в этом мире не помешает. Если я, конечно же, не проснусь завтра дома, в пижамке. Вдруг мне все это просто снится? Зря я не приняла во внимание и такую возможность. Боевой дух сразу подскочил и я, подняв на Агриппину Николаевну глаза, полюбопытствовала:

— А почему вы не отдаете лавку Пете? Он согласился сегодня, что ее нельзя продавать. Даже готов был вести дела.

— Потому что у Пети нет дара, как, впрочем, и у меня. И у моей дочери его не было. Мы — Брассы — больше не чувствуем антиквариат. Поэтому мне пришлось разыскать единственного оставшегося представителя семьи Бенжамен. Наши предки поклялись служить лавке и пренебрежения долгом она нам не простит. Вот деньги в кошеле. Тебе хватит на первое время. Все документы на имущество в папке.

— А каким образом я оказалась вдалеке от этой вашей Кабрии? Где мои родители?

Агриппина Николаевна вдруг засуетилась, занервничала и снова… исчезла.

Старичок стряпчий вежливо улыбнулся и быстро перебирая сухими ножками побежал на выход.

— Что значит охотница за антиквариатом?! — крикнула я ему вдогонку.

— Фамильный дар. Только члены этих двух семей могут разыскивать и распознавать редкие магические артефакты, сгинувшие в ходе пятисотлетней войны, — поспешно объяснил стряпчий, и выскользнул за дверь.

За окном уже начали сгущаться сумерки, и Вики занесла тяжелый канделябр, заполненный оплывшими свечами.

— Завтра прикажете приняться за уборку, госпожа Линора? — осведомилась она.

— До завтра еще надо дожить, — буркнула я.

Навязчивая мысль о пробуждении в родной квартире не покидала меня.

А вдруг?

Пробудилась я снова на диване, в том же доме.

И как теперь с этим жить?

Пришлось признать, что я действительно в магическом мире и от этого никуда не деться. Если только… Ведь те же Агриппина Николаевна с Петей как-то перемещаются туда и обратно? Значит, существует ход, портал, волшебные врата, или как все эти фэнтезийные странности называются?

Я резко села, и в дверях тут же возникла Вики с кувшином воды и глубокой миской, в которой стоял стакан.

— Умываться изволите? — спросила она, расставляя всю эту фарфоровую красоту на столе. — Сегодня хорошо было бы нанять работниц, чтобы убрались в доме. Не станете же вы обитать в гостиной.

Вики сняла с плеча полотенце и протянула мне. Прекрасно, будто умывания в мисочке достаточно нормальному человеку утром.

— В стакане эликсир для полоскания рта, — добавила феечка.

— А где тут можно уединиться? — намекнула я, доставая из миски эликсир пахнувший травами.

— Но там пауки, — округлила глаза Вики.

— Это не проблема, — подмигнула я ей.

Вики сразу все поняла, и направила меня в нужное помещение, которое оказалось вовсе не таким допотопным, как я представляла. Но это же магическая страна! Так что был тут и примитивный водопровод, и канализация, и даже горячая вода. Пришлось еще раз побеспокоить Вики, чтобы спросить, как этими штуками пользоваться. Выяснилось — очень просто. Работало все на магических артефактах. Как объяснила мне Вики, очень дорогих.

Сие великолепие, сейчас обросшее паутиной, установлено было во времена молодости Агриппины Николаевны. Тогда она еще пыталась вести дела лавки, рассказали мне за завтраком. То есть, лет сто назад.

Как это сто лет назад?! Я чуть не подавилась хлебом с повидлом, которе осталось от вчерашних бабушкиных щедрот.