Зазвонил телефон, и я, как ошалевшая, рванула за ним в комнату.  Руки дрожали, я ответила быстро на звонок.

– Да, – обеспокоенно выдохнула я в трубку.

– Олеся Ивановна, это Кокс. У Вас всё в порядке?

– А-а, – растерянно протянула я. – Привет. Почему у тебя такая погремуха?

– Я бывший нарик. Вам ничего не надо? Вы сутки из квартиры не выходите.

– А ты что следишь? – удивилась и даже возмутилась я.

– Да, велено присматривать. Если вам продукты нужны или ещё что, вы звоните. Я сегодня до девяти, потом Мази сменит.

– Кто? – мне стало смешно.

– Мази. Он на английском хорошо говорит.

– Понятно, Мамочка, – я помолчала. А так как он в этот момент трубку не бросил, я, сильно покраснев, что не могло просочиться через сотовую связь, всё-таки решилась спросить. – А Даяр где?

Леся, остановись! Остановись пока не поздно! Или уже поздно?

 Или уже беспокойство переросло в настоящую тревогу за человека, который сделал ремонт в моей ванной?

– У него всё хорошо, сидит пока, но скоро выпустят, не беспокойтесь.

Не беспокоиться?! Да я все ногти сгрызла и места себе не нахожу!

– Он может позвонить? – прошептала я.

– Нет, к нему только адвоката пускают.

Капец! Животное, что ты там натворил?

Я, не попрощавшись, отключила телефон.

Следят за мной. Или присматривают. Разница ведь есть. И с какой целью? Мне могут навредить?

В понедельник оделась, как полагается молодой учительнице: белая блузка, юбка-карандаш, невысокий каблук. Уложила волосы в «бублик», чуть подкрасила глаза и с портфелем вышла в прихожую. С тоской посмотрела на мужское чёрное пальто. Всё-так девушки очень быстро к животным привыкают.

Мази спал в машине. Был он Биг Мази с кудрявой русой головой. Будить его, чтобы последил за мной, я не стала. Пешком отправилась в центр города.

Никакого драйва, жизнь перешла в мирное русло и режим ожидания.

В гимназии приняли меня хорошо, подписали временный договорю. И я отправилась в класс, где мне предстояло провести время в компании замечательных детей.

Я даже на время забыла о Даяре. Десять малышей рисовали космос, прибавляя к своему рисунку мечту.

Среди звёзд из-под детских ручек появлялись велосипеды, щенки и радужные пони.

Я сидела у этюдника и рисовала вместе с ними. В моей отдельной вселенной среди звёзд и далёких галактик появилось животное. Оно было, как видение с нечёткими очертаниями. И только глаза чёрные и глубокие, как космос, напоминали мне, что я хочу жаренного барашка.

В конце урока я прикрепила все работы на доску и наслаждалась рисунками маленьких художников.

Когда рисуют дети, это прекрасно!

Пришло время прощаться, дети неожиданно собрались вокруг меня. Самые смелые лезли обниматься, скромники стояли рядом и смотрели на меня во все свои глазки.

Я всегда находила общий язык с детьми. Даже с подростками, с которыми однажды съездила в лагерь на море, я говорила на их языке, хотя они мне порезали купальник и вылили зелёнку на ноги. А когда прощались, приносили свои извинения и пытались познакомиться. Особенно головорезы семнадцатилетние, которые на две головы выше меня.

Мне понравилось всё! От самого здания гимназии с хорошим ремонтом, до замечательных деток. Я решила, что постараюсь сделать свои уроки интересными, чтобы меня заметили. И, возможно… я бы очень хотела… Работать здесь.

Одухотворённая, вдохновенная, как кудесник, я вышла на улицу.

Был прекрасный летний полдень, и солнце уже жаркими лучами согревало воздух. И я порхала, лёгкая, как ветерок. И не стеснялась себе признаться, что влюблена.

В страшное, чёрное, грубое, некультурное животное. И я не буду искать себе дополнительную работу. В ближайший месяц я напишу портрет Даяра. Буду его окультуривать и просвещать.

Дорожка мимо высоких лип завернула за фасад здания гимназии. Я ещё не покинула территорию школы, как меня схватили.

Рот заткнули и с силой опрокинули на каменную стену у чёрного входа.

Чтобы стать юристом, нужны главные качества: нравственность, пунктуальность, коммуникабельность и стрессоустойчивость. Чтобы стать успешным юристом, первый пункт вычёркивается.

Это не я придумала, это Мартин мне сам лично рассказал. И с самого первого курса занимался вытравливанием из себе чувства справедливости и жалости.

Очередной представитель животного мира, скалился на меня вставными зубами, зыркал голодными обиженными глазами и зло шипел, яко аспид.

– Липов, идиот, – испуганно выдохнула я, когда он убрал свою ладонь с моего рта.