15 октября

Дорогой сэр, недоразумения, существовавшие между Вами и моим высокочтимым

покойным родителем, причиняли мне всегда много огорчений, и с тех пор, как я имел несчастье

его потерять, я не раз испытывал желание устранить разделяющую нас пропасть. В течение

некоторого времени меня все же одолевали сомнения, как бы я нечаянно не оскорбил память

отца, установив хорошие отношения с теми, с кем ему было угодно находиться в размолвке”.

– Вы видите, миссис Беннет!

“Однако теперь у меня созрело решение. Приняв на прошлую пасху пасторский сан, я

оказался тем счастливым смертным, который удостоился прихода в поместье ее светлости леди

Кэтрин де Бёр, вдовы сэра Льюиса де Бёра. Благодаря щедрости и благорасположению этой леди

я стал священником здешнего прихода, в каковой роли моим самым искренним стремлением

будет вести себя с надлежащим уважением по отношению к ее светлости и осуществлять обряды

и церемонии, подобающие пастырю англиканской церкви. В качестве служителя церкви я также

считаю своим долгом сеять мир и благоволение среди всех семейств, на которые может

простираться мое влияние. По этой причине я льщу себя надеждой, что Вы благожелательно

отнесетесь к моему настоящему изъявлению доброй воли и не отвергнете протянутую мною

оливковую ветвь, великодушно закрыв глаза на то, что я являюсь наследником Лонгборна. Я

весьма печалюсь о том, что невольно служу орудием нанесения ущерба благополучию Ваших

прелестных дочерей, и, позволяя себе принести им мои извинения, спешу также заверить Вас в

моей готовности сделать все от меня зависящее, чтобы как-то восполнить этот ущерб… Но об

этом позднее. Если у Вас не будет возражений против моего визита, я доставлю себе

удовольствие посетить Вас и Ваше семейство в понедельник 18 ноября в четыре часа и

воспользоваться Вашим гостеприимством, возможно, до субботы на следующей неделе, – что я

могу себе позволить без существенных жертв, ибо леди Кэтрин отнюдь не возражает против

того, чтобы я изредка отсутствовал в воскресенье, разумеется, если какое-нибудь другое

духовное лицо выполнит за меня подобающие этому дню церковные обязанности.

Остаюсь, дорогой сэр, с почтительнейшим поклоном Вашей супруге и дочерям.

Ваш доброжелатель и друг

Уильям Коллинз”.

–Итак, в четыре часа мы можем ждать у себя этого миротворца, – сказал мистер Беннет,

складывая письмо. – По-видимому, он необычайно добропорядочный и благовоспитанный

молодой человек. Я полагаю, мы будем дорожить этим знакомством, особенно если леди Кэтрин

и впредь будет столь любезно отпускать его в наши края.

– В том, что он пишет о наших девочках, есть, мне кажется, какой-то смысл. Если он хочет

что-то для них сделать, я не собираюсь его отговаривать.

– Трудно представить, – сказала Джейн, – как он собирается восполнить наносимый нам

ущерб. Но уже одно такое желание делает ему честь.

Элизабет больше всего бросилось в глаза его крайнее почтение к леди Кэтрин и добрые

намерения крестить, венчать и хоронить, по мере надобности, свою паству.

– Ну и диковина, должно быть, этот наш троюродный братец, – сказала она. – Сразу его и не

поймешь. Что за напыщенный слог! И для чего он вздумал извиняться в своих наследственных

правах? Трудно поверить, чтобы он нам помог, даже если бы был на это способен. Вы думаете,

сэр, он человек разумный?

– Нет, моя дорогая, совсем не думаю. Я предвкушаю нечто прямо противоположное.

Письмо его – такая смесь раболепия и самодовольства, которая служит прекрасным

предзнаменованием. Потому-то мне очень любопытно на него посмотреть.

– Что касается стиля, – сказала Мэри, – его письмо безукоризненно. Идея об оливковой

ветви, пожалуй, не блещет новизной, но выражена неплохо.

Для Кэтрин и Лидии письмо и его автор не представляли ни малейшего интереса. Нельзя

было ожидать, что кузен появится в алом мундире, а за последние недели общество мужчин в

одежде другого цвета не доставляло им никакого удовольствия. Прочитанное письмо настолько

рассеяло в душе миссис Беннет недоброжелательство по отношению к мистеру Коллинзу, что

она усердно стала готовиться к встрече, чем немало удивила мужа и дочерей.

Мистер Коллинз прибыл точно в назначенное время и был принят всей семьей с большим

радушием. Хозяин дома, правда, ограничился лишь кратким приветствием, зато дамы были