сообщая подробности, от которых самая привлекательная картина теряла всякое очарование. Он

мог точно определить, какие поля простираются в каждом направлении, сколько стволов

насчитывается в любой, самой отдаленной купе деревьев. Но из всех прекрасных видов, которые

могли прославить его сад, графство и даже королевство, ни один не мог сравниться с

изумительным видом на Розингс, открывавшийся почти перед самым его домом в прогалине

среди окаймлявших парк деревьев. Это было в самом деле красивое современное здание, удачно

расположенное на склоне холма.

Из сада мистер Коллинз хотел было провести гостей по двум своим пастбищам, но, так как

обувь дам не могла уберечь их ноги от еще не вполне растаявшего снега, с хозяином отправился

один сэр Уильям, а Шарлотта позвала сестру и подругу осматривать дом, радуясь возможности

сделать это в отсутствие мужа. Дом оказался небольшим, но удобным и отлично

спланированным. Все в нем было обставлено и устроено с основательностью и вкусом,

свидетельствовавшими о хозяйственных способностях Шарлотты. Отвлекаясь от мыслей о

мистере Коллинзе, во всем можно было усмотреть дух благополучия. А по удовлетворенному

виду Шарлотты Элизабет заключила, что ее подруга и в самом деле нередко о нем забывает.

Элизабет уже было известно, что леди Кэтрин до сих пор не перебралась из своего поместья

в Лондон. Разговор об этом зашел за обедом, и принимавший участие в беседе мистер Коллинз

заметил:

– О да, мисс Элизабет, в воскресенье вы будете иметь честь лицезреть леди Кэтрин де Бёр в

церкви, и мне нет нужды говорить о том, как сильно вы будете ею восхищены. Моя патронесса –

само воплощение любезности и снисходительности, и я не сомневаюсь, что после окончания

службы вы удостоитесь какого-нибудь знака внимания с ее стороны. Я даже, почти не

колеблясь, могу сказать, что все приглашения, которыми она почтит нас за время вашего

пребывания в Кенте, она распространит на вас и на мою сестру Марию. Она необыкновенно

внимательна к моей дорогой Шарлотте. Мы обедаем в Розингсе два раза в неделю и никогда не

возвращаемся домой пешком: экипаж ее светлости всегда к нашим услугам. Мне следовало

сказать, – один из экипажей ее светлости, поскольку их у нее, разумеется, несколько.

– Леди Кэтрин в самом деле весьма степенная и рассудительная дама, – подтвердила

Шарлотта. – К тому же она очень внимательная соседка.

– Совершенно верно, дорогая, это как раз то, что я имел в виду. Никакое почтение к столь

высокой особе не может оказаться чрезмерным.

Вечер был посвящен главным образом разговорам об уже известных читателю

хартфордширских новостях. Перед сном, оставшись в своей комнате одна, Элизабет смогла

обдумать, насколько ее подруга удовлетворена своей судьбой, разобраться в образе действий,

избранном Шарлоттой по отношению к мужу, и прийти к выводу, что он является наилучшим.

Она могла также мысленно представить себе, как будет дальше протекать ее визит в Хансфорд:

размеренный ход домашних занятий и бесед с подругой, назойливость мистера Коллинза,

курьезные встречи в Розингсе, – картины эти одна за другой промелькнули в ее воображении.

В середине следующего дня, когда Элизабет одевалась в своей комнате перед прогулкой,

снизу донесся неожиданный шум. Ей показалось, что весь дом мистера Коллинза пришел в

смятение. Прислушавшись, она разобрала, что кто-то весьма поспешно поднимается по ведущей

в ее комнату лестнице, выкрикивая на ходу ее имя. Элизабет распахнула дверь и увидела на

площадке Марию, которая, захлебываясь от возбуждения, выпалила:

– Элиза, дорогая, ради бога, скорее! Бегите в столовую. Если бы вы знали, что вы увидите из

окна! Я вам ни за что не скажу. Скорее, скорее, сию же минуту!

Элизабет тщетно пыталась расспросить Марию о случившемся. Девица не желала ничего

говорить, и обе прибежали в столовую смотреть на чудо через окно, которое выходило на

проезжую дорогу. Они увидели двух дам, сидевших в низеньком фаэтоне, который остановился у

садовой калитки.

– И это все? – воскликнула Элизабет. – Я ожидала, что в сад, по крайней мере, забралась

свинья, а это всего лишь леди Кэтрин и ее дочка.

– Ну что вы, дорогая Элиза! – отвечала Мария, явно возмущенная ее ошибкой. – Какая же

это леди Кэтрин? Пожилая дама – это миссис Дженкинсон, ее компаньонка, а та, что