— Таким образом, она в пятницу или субботу приезжает к нам, а Кемпбеллы в следующий понедельник отправятся из города на Холихед, в чем вы удостоверитесь, когда я вам прочту письмо от Джейн. Такая неожиданность!.. Нетрудно догадаться, дорогая мисс Вудхаус, в какое возбуждение меня повергла эта новость! Если бы все не омрачала ее болезнь… но, боюсь, мы должны быть готовы к тому, что увидим ее исхудалой и бледной. А тут еще, скажу я вам, со мною приключилась такая незадача! У меня правило: до того, как читать письмо от Джейн вслух матушке, прочесть его сначала про себя — знаете, вдруг там окажется что-нибудь, что ее огорчит. Таково было желание Джейн, и я всегда исполняю его — вот и сегодня тоже прибегла к этой предосторожности, но едва лишь дошла до слов о том, что она нездорова, как у меня с перепугу вырвалось: «Заболела! Бедная Джейн!» — а матушка, следившая за мною, расслышала это и сильно встревожилась. Правда, читая дальше, я убедилась, что все не так страшно, как мне почудилось в первую минуту, и стала говорить об этом между прочим, так что она несколько успокоилась. Только уму непостижимо, как это я могла совершить такую оплошность! Если Джейн скоро не станет лучше, позовем к ней мистера Перри. Это тот случай, когда с расходами не считаются, и хотя он, со свойственной ему широтою и из любви к Джейн, вероятно, не захочет ничего взять за визит, мы этого не допустим. У него есть жена и семейство, которых надобно содержать, и он не может тратить свое время даром. Ну, а теперь, когда я вам дала некоторое представление о том, что пишет Джейн, приступим к чтению письма, и вы увидите, рассказ из первых уст звучит куда более складно, чем пересказ.

— Боюсь, что нам пора бежать, — сказала Эмма, оглядываясь на Гарриет и поднимаясь с места. — Нас уже заждался мой батюшка. Я не рассчитывала… Идучи к вам, я полагала, что мы посидим минут пять, не больше. Я заглянула только справиться о здоровье миссис Бейтс, не могла пройти мимо — и задержалась по столь приятному поводу! Теперь, однако, нам настало время проститься с вами.

Все уговоры остаться оказались безуспешны. Эмма вновь очутилась на улице, рада-радешенька, что хотя многое навязали ей против воли, хотя она, в сущности, выслушала-таки все содержание письма Джейн Фэрфакс — но все же чтения самого письма ей удалось избежать.

Глава 2

Джейн Фэрфакс, единственное дитя младшей дочери миссис Бейтс, была сиротой.

В свое время женитьба лейтенанта Н-ского пехотного полка Фэрфакса на мисс Джейн Бейтс явилась громким и радостным событием, возбудившим во многих душах надежду и интерес; теперь же ничего не осталось, кроме скорбных воспоминаний о том, как он погиб на поле брани в чужой стороне, — а вдова ненадолго пережила его, истаяв от чахотки и горя, — и кроме этой девочки.

По рождению она принадлежала Хайбери, и когда, лишась в три года матери, осталась на бабушку и тетку, став их питомицей, их утешением и баловницей, то по всему ей выходило осесть там навеки, учиться, сколько дозволят самые мизерные средства, и вырасти с тем, что дала природа: приятною внешностью, умной головкой и двумя любящими, пекущимися о ее благе родственницами — вырасти дичком, не облагороженным преимуществами, кои даются положением и связями.

Однако участливое сердце человека, связанного дружбой с ее отцом, решило судьбу ее иначе. То был полковник Кемпбелл, который высоко ценил Фэрфакса как отличного офицера и во всех отношениях достойного молодого человека, а сверх того почитал себя обязанным ему жизнью за то, что Фэрфакс выходил его, когда он лежал в тяжелом тифу. Время не стерло этих заслуг из его памяти, хотя не один год миновал после смерти несчастного Фэрфакса, пока полковник вернулся в Англию и смог что-то предпринять. Воротясь наконец, он разыскал девочку и принял в ней участие. Он был женат; из всех его детей в живых оставалась только дочь, девочка почти тех же лет, что и Джейн; Джейн стала часто и подолгу гостить у них в доме, сделавшись там всеобщей любимицей; ей шел девятый год, когда полковник, видя, как привязалась к ней его дочка, и желая также быть истинным другом отцу ее, предложил, что возьмет на себя все расходы по ее образованию. Предложение было принято, и с тех пор Джейн вошла в семью полковника Кемпбелла и окончательно поселилась у них, лишь время от времени навещая свою бабушку.

Ей предстояло выучиться учить других, так как жить независимо на те несколько сот фунтов, которые достались ей от отца, было невозможно. Обеспечить ее иначе полковник Кемпбелл не имел средств, ибо, при весьма порядочном жалованьи, владел сравнительно небольшим капиталом, который целиком предназначался его дочери, но он надеялся, давая девочке образование, предоставить ей приличный способ впоследствии зарабатывать себе на жизнь.