— Кристал, я — это не ты. Тогда мне нужно было встать на ноги и пытаться восстановить нормальную послевоенную жизнь. Я был рад любой работе, — Айзек опустил взгляд и покачал головой улыбаясь. — Помниться мне, когда я только начал как помощник, наш главный пригласил меня сесть к нему за стол во время обеда. Он сказал: «Надеюсь ты не соскочишь, когда рутина загребёт тебя». А я в это время смотрел на стакан в своей руке и радовался тому, что в руках у меня обычный стеклянный стакан.

Удивляясь его такой откровенности, я и не знала, что ответить. Мы стали идти вперёд молча.

Несмотря на беззаботный фасад, я никогда не переставала искать возможность сбежать.

С каждым шагом я осматривала своё окружение, выискивая пути, которыми я могла бы воспользоваться. Мы были у берега речки.

Передо мной был Айзек. Мужественный и красивый. Интеллигентный и заботливый. И с каждым разом, мне становилось сложнее видеть в нём монстра, который мучает меня и играет со мной.

Цепь на обоих сторонах поводки была не такая и крепкая. А что, если резко дёрнуть, и она поломается?

Я резко побежала в противоположную сторону, поднимая руку как можно выше. Но я не заметила, что противоположной стороной была река. Страх охватил меня, сжимая ледяной хваткой моё сердце. Казалось, всё замедлилось и, приготовясь падать, я закричала.

Я сидела в коридоре и ждала, пока взрослые закончат говорить. Дверь была закрыта, но их можно было услышать.

— Она с нами уже несколько месяцев, но до сих пор не произнесла ни слова, — сказала директор детдома с ноткой беспокойности в голосе.

— А как насчёт общения с другими детьми? — видимо женщина покачала головой. — Может невербально? Скажем, играть в игры или что-то ещё?

— Нет, она всё время одна. Ребята приглашают её играть, дети всегда открыты к новым друзьям, но она не подаёт и реакции. Еле кушает раз в день.

— Вы же понимаете, что пережила девочка? Дайте ей время.

— Конечно-конечно! Я просто за неё волнуюсь!

— Вот и отлично. Спасибо вам большое за работу, которую вы проделываете.

— Да вы что? Всё ради деток.

— Ты можешь открывать глаза, — тихо прошептал Айзек.

Оказалось, что он быстро сократил расстояние между нами и шустрым движением притянул меня к себе, не давая упасть.

Айзек наклонился, приближая наши лица. Его дыхание было дразняще близко к моему уху.

— Хорошая попытка, Кристал, — прошептал он. — Неплохо, но над твоими навыками побега не помешало бы немного поработать.

— О, так ты теперь ты и эксперт по тактике побега? — возразила я. — Ты же любишь книги. Тебе следует написать об этом книгу. «Искусство плена: руководство по удержанию вашего пленника в узде» или «Сейчас или никогда: гайд по тому, как успешно убежать».

— Поверь мне, если бы я писал бы, эта была бы целая энциклопедия.

— И много жертв у тебя было? — спросила я, поднимая брови.

— Много раз бежал.

Всё произошло так быстро, что я и забыла, что пыталась убежать.

— Отпусти меня! — я стала вырываться из его крепкой хватки.

— Отпущу — упадёшь.

Меня стало бесить его самодовольная улыбка.

— Я презираю тебя! — я продолжала биться кулаками об его крепкую грудь.

— А мне кажется, что ты хочешь меня больше.

— Враньё! — меня покрыло густой краской.

Он громко вздохнул и отпустил меня.

Я чуть не упала в воду и быстро схватилась за его руку. Моё сердце бешено колотилось.

— Мы можем это проверить, — сказал Айзек, поднимая мой подбородок и наклоняя голову ко мне.

Он осторожно провёл пальцем по моей дрожащей нижней губе, его прикосновение было нежным, но и одновременно собственническим. Тепло его присутствия послало электрический разряд по моим венам, на мгновение лишив меня дара речи и совершенно сбив с толку. Время, казалось, остановилось, когда наши глаза встретились в пристальном взгляде, невысказанное напряжение между нами усиливалось с каждой секундой.

— У тебя такой острый язычок, Кристал, — пробормотал Айзек низким и хрипловатым голосом. — Но это одни разговоры, и никаких действий.

Его слова повисли в воздухе, окутывая меня, как соблазнительное приглашение. Воздух потрескивал от предвкушения, пока я изо всех сил пыталась обрести дар речи, мой разум сотрясался от вихря противоречивых эмоций. Какая-то часть меня жаждала поддаться загадочному притяжению, которое он заставлял меня испытывать, в то время как другая часть боролась за сохранение контроля и сопротивлялась его магнетическому присутствию.

Я чувствовала тяжесть его пристального взгляда, его пронзительные глаза изучали каждую мою реакцию. Напряженность момента была одновременно захватывающей и нервирующей, хрупкий баланс между капитуляцией и вызовом.

Нарушив окутавшую нас тишину, я наконец сказала:

— Это настоящий вызов? — спросила я. — Или простая провокация?