Мягким, но решительным движением руки, Айзек приподнял мой подбородок, соединяя наши губы в долгом поцелуе. Его вкус, дразнящая смесь сладости и страсти. Наши губы двигались совершенно синхронно в танце языков, нуждаясь в друг друге.

Руки Айзека, сильные и властные, свободно блуждали по моей спине, исследуя каждый изгиб и впадинку с голодом, который отражал мой собственный. Не в состоянии больше сдерживаться, он грубо взял меня талию и притянул к себе.

— Мне нужно больше тебя, — сказал он, оставляя поцелуй на моей щеке.

— Почему ты тогда просто не позвал меня на свидание? — горько спросила я.

Его губы продолжили путь вдоль линии моего подбородка, оставляя дорожку из обжигающих поцелуев, от которых по моим венам побежали волны желания. Приятный запах мыла смешивался с пьянящим ароматом его одеколона.

Его дыхание щекотало мне ухо.

— Притворяться милым и вообще пытаться быть кем-то, кем я не являюсь? Я не люблю врать, ты знаешь. В свиданиях в начале знакомства нет смысла.

Его губы снова встретились с моими с животным желанием.

— Нет, тебе не нужно было бы врать. Просто быть собой, — возразила я и откинула голову назад, давая ему разрешение на дальнейшие прикосновения.

— Ага, и как ты себе это видишь? Посмотри на меня, — он слегка отсранился и взял моё лицо в свои руки. — Девушка, у вас невероятные глаза. Так и заставляют меня тонуть в них. Можно вас трахнуть? — я ударила его в плечо и недовольно скрестила руки у груди.

— Хей, я только пошутил, — он стал тыкать в меня, вызывая щекотку и заставляя меня распустить руки. Большим пальцем, Айзек погладил тыльную сторону моей ладони. Простой жест, который говорил о многом.

— Ты знаешь об эксперименте Патнэма «Двойная земля»? — я покачала головой, и он продолжил: — В нем предлагается идея параллельной вселенной, где существуют все возможные исходы. Это концепция, которая предполагает, что не важно какое название ты дашь вещи, это всё равно одно и тоже. Мы сломленные люди, наши шрамы, складываясь вместе, как кусочки пазла, соединяются воедино, но мы тоже дойдём до нашего счастливого конца, просто своим путём.

— Почему ты думаешь, что у нас будет счастливый конец? Точнее он будет счастливый потому, что мы разойдёмся и будем счастливы. Поодиночке, — мои собственные слова резали мою горло, заставляя сердце кровить.

Его губы нежно прижались к моему лбу, оставляя теплый след.

— Ты действительно думаешь, что заслуживаешь какого-то сопляка, который тебя не понимает? Хороший не значит правильный. Потому что я знаю, что ты заслуживаешь намного большего, мой драгоценный камень. Ты жаждешь острых ощущений и огня. И это именно то, что даю тебя я.

Меня бесила его самодовольная улыбка, то, как хорошо мне было с ним, а самое большее, что он был прав.

— Ты прав. Я заслуживаю большего. Не того, кто заставит меня ходить по кругам ада, чтобы дойти до рая. А того, кто принесёт рай к моим ногам.

Он укусил меня ниже ключицы, заставляя вскрикнуть от неожиданности.

— Что это за рай, который бросают к ногам? К тому же, к нему ты была бы явно не готова. Ад имеет причины существовать. Пока ты не очистишься, ты не сможешь насладиться им. И я взял тебя, чтобы помочь, а не из-за собственного интереса, — Айзек остановился, его поцелуи опустились ниже к груди, а затем он продолжил: — всё, что случилось потом, произошло незапланированно.

— И что ты собираешься с этим делать? Уверена, у тебя есть какой-то замысловатый ответ на то, как справляться с вспорхнувшими чувствами.

Он остановился и поднял свой взгляд на меня.

Месяц назад.

— Доброе утро, — сказал Айзек, оставляя поцелуй на моей щеке.

Спросонья я лишь улыбнулась и забрала стакан горячего кофе из его рук.

Всё, что случилось вчера, словно и не было. Я прошлась рукой по волосам, закидывая их назад, чтобы они не лезли на глаза, и уставилась на Айзека. Он открыл дверь печи, и запах свежей выпечки просочился наружу.

— Ты приготовил круассаны?

Он засмеялся, качая головой.

— Купил их утром в пекарне и решил согреть.

— В пекарне?

Он порезал свой горячий круассан на двое и стал мазать его шоколадным маслом.

— Да. У нас заканчивались продукты, и я поехал в город. Начинай кушать пока не остынет, — ответил он, спокойно выпивая свой кофе.

Я раздражённо отодвинула свою тарелку.

— Айзек, что происходит?

— Мы завтракаем?

Я закатила глаза.

— Ты не можешь просто усыпить и связывать меня, чуть не пристрелить, а потом готовить мне завтрак, словно ничего не было.

— Ты голодная, вот и злая, — ответил он, пожимая плечами.