— Как успехи? — Рита улыбнулась подчиненным. Ирка сделала вид, что не слышит, Юлька торопливо смылась. У Аньки зазвонил мобильник, она приникла к трубке красным ухом.

— Она сделает, — Ирка показала в ее сторону, — она умеет. Ведь делала для Соловьевой, там почти одно и то же. А мы с Юлей ей поможем, если что.

— И что? — проревела Анька в телефон. — И что, они голодать должны? Какие деньги, я тебе отдала в воскресенье! Сколько? Ты дура, что ли? Ты мне сестра или кто? И что — мои дети теперь из-за твоих голодать должны и по улицам шляться, пока ты своих на кружки и танцы таскаешь? Лиза тоже хочет на танцы, у нее способности, а тебе трудно ее отвести? Сука ты! — проорала она в микрофон и только сейчас заметила Риту. Та улыбалась ей, Анька дышала как загнанная корова и обводила пространство мутным взглядом.

— Я бабке дозвониться не могу, — пробормотала она, — старуха совсем с катушек съехала. Вчера напилась, сегодня утром отвела деток в школу и до сих пор где-то шляется. А Лиза кушать просит, и Дима голодный. Можно мне домой, там детки одни! Мать на работе, сестра-курва, помочь не хочет!

Ирка сочувственно смотрела на Аньку, подошла, погладила ее по лохматой башке и положила листки на клавиатуру. Анька шарахнулась от них, влепилась задницей в стенку.

— Детки одни, плачут…

— Иди, Анечка, — разрешила Рита, — беги быстрее. И можешь не возвращаться, я тебя по статье уволю, за прогул.

— У меня дети! — заорала Анька ей в лицо. — Одиноких матерей нельзя увольнять!

— За рассылку порнухи и прогулы можно, — продолжала улыбаться Рита, Ирка стояла поблизости и тоже ухмылялась. — От такой матери опека просто обязана изъять детей, чтобы вырастить из них чистых, честных и светлых граждан нашей страны. Так что иди, Анечка, я не против. Но если останешься, то запомни — твоя премия зависит от этого отчета. Вперед.

И пошла к двери, Ирка копалась в сумке, тоже собиралась на обед.

— Как не стыдно, — услышала Рита уже в предбаннике, — надо же такое придумать: пьяная бабка, дети-сироты. Хотя я на месте твоей бабки тоже бы забухала от такой жизни. Работай, пока не сократили, дура! «Финики» уже под нож пошли, тоже хочешь? Никакие детки не спасут. Начинай пока, мы с Юлькой с обеда придем и все быстро сделаем. Не только тебе премия нужна. Правда, Рита?

Она сделала вид, что не слышит, и быстро пошла к лестнице, потом вниз мимо столовки на улицу. Перешла дорогу и через несколько минут подходила к салону. Только открыла дверь и включила свет, как ввалился небритый, злющий Глеб. Он поздоровался сквозь зубы и постоянно отворачивался. Рита улучила момент и заметила на его левой щеке две длинные царапины, будто когтями кто кожу расчертил. Или ногтями, алыми или розовыми коготочками. Глеб понял, что его тайна раскрыта, и резко расслабился.

— Какой ремонт, на фига? — Он пересек большой зал от двери до окон. — Тут и так нормально все. Чего ты ерундой занимаешься, деньги девать некуда?

— Смотри, — Рита достала листок с планом, — тут немного. Тут сделать перегородки, купить пару диванов, длинный стол, тут будет подиум для танцев. Эту перегородку снести, здесь две поставить и еще заменить освещение. И красные шторы на все окна. Начинай сегодня.

Глеб забрал у нее листок, изучил, еле заметно ухмыльнулся скептически, прошелся по салону, сверяясь с планом. Рита устроилась на диване в коридоре и вытянула ноги. Обед подходил к концу, но она на правах начальника может не торопиться. И следила за Глебом, как тот ходит туда-сюда, что-то прикидывая и бормоча себе под нос.

— Можно, — Глеб подошел к ней, — за пару дней можно все провернуть. Только один вопрос — на фига? На фига тебе это надо?

«Состояния сколачивают в смутные времена», — крутились в голове слова Пофигиста. Рита подошла к окну, открыла створку и выглянула наружу. Первый высокий этаж, народу мало, и тут довольно тихо, несмотря на шумный проспект поблизости. Шторы нужны из плотной ткани, очень плотной и тяжелой, вроде бархата. Она повернулась к Глебу.

— Буду сдавать помещение под переговоры, — сказала Рита, — что-то вроде клуба, где можно обсудить дела и отдохнуть.

— Думаешь, на этом можно заработать? — недоверчиво буркнул Глеб. — Таких… клубов в городе полно. Мы-то чем лучше? И кино снимать больше не будем?

Он заметно расстроился, крутил листок с планом так и этак, сложил пополам, потом еще раз, потом еще, потом снова развернул и повернулся к Рите поцарапанной щекой.

— Пока не знаю, — Рита забрала у него листок и положила на стойку, — неизвестно.

— Отлично, я превратился в обслугу, — с горечью в голосе выдохнул Глеб, — подай, принеси, убери.

— Условия прежние, — перебила его Рита, — пятьдесят на пятьдесят от прибыли. И девки бесплатно.

Глеб исподлобья глянул на нее и кивнул.

— Очень хорошо, — Рита кинула ему ключи от салона, Глеб поймал их на лету, — начинай сейчас же, нам могут позвонить в любую минуту. И с девками поаккуратнее.