— Не, в горле пересохло. А это, чтобы бесы не лезли.

Ирка плеснула в проход еще немного воды и отдала бутылку Юльке. Та допила остатки и бережно положила пустую бутылку в ящик.

Анька зашаталась, ухватилась за стол, уронила на него телефон.

— Что-то тебе не помогла вода, — сквозь зубы проговорила она, — не родила и хрен родишь. Вы все бесплодные, а я святая…

Она плюхнулась на место и закрыла лицо руками. Ирка покрутила пальцем у виска, Юлька пожала плечами. И тут три телефона тренькнули почти одновременно, Ирка сообразила первой.

— Зарплата пришла! — оповестила она всех и прищурилась, читая эсэмэску. Рита убедилась, что Анька больше не опасна, что она выдохлась и на второй приступ ее не хватит и что толку от нее, как обычно, ноль. Пошла к себе, но добралась только до двери.

— Рита, — окликнула ее Ирка, — Рита, погоди. А почему так мало?

— Да, — Юлька недоуменно смотрела то на свой телефон, то на Риту. — Почему? Почти наполовину.

— Где премия, Рита?

Ирка поднялась из-за стола и показала ей зачем-то свой телефон. Издалека было плохо видно, но все стало и так понятно: Милютин осуществил задуманное и отомстил ей. Им всем четверым отомстила эта жирная сволочь. Анька тупо пялилась в свой телефон и, кажется, ничего не понимала.

— А вы как хотели, — развела руками Рита, — надо было вовремя новый отчет сделать. Сорвали сдачу отчетности, получите теперь.

О том, что она сама хотела написать служебку насчет сроков и нормативки по этому поводу, Рита старалась не вспоминать. Не до того тогда ей было, а премия… Ну что премия, это же сущие копейки.

— Ты же сама обещала его доделать, — угрожающе проговорила Ирка, — и нас еще домой тогда отпустила. Рита, ты нас подставила. Ну ты и дрянь.

— Ты как Соловьева стала, даже хуже. — Юлька отвернулась и уселась за свой комп, Ирка быстро вышла из кабинета. Анька тупо смотрела на всех и крутила мокрой башкой, ничего не понимая. Даже слово «премия» ускользнуло от ее помутившегося рассудка.

Рита закрылась у себя, подошла к окну. Да, нехорошо получилось, но, в конце концов, они же на работе, деньги просто так не платят. Да, банк на ладан дышит, но это не повод забить на свои обязанности.

Туман потихоньку рассеивался, стали хорошо видны деревья и очертания мощных стен за ними. Рита смотрела вниз: кажется, там кто-то есть, кто-то бродит в тумане недалеко от дома. Или показалось?

Зазвонил сотовый, Рита достала его и снова подошла к окну, всмотрелась в редеющую муть. Там никого, а звонят снова с незнакомого номера, значит, это клиенты Пофигиста.

— Добрый день, слушаю вас, — сказала Рита с улыбкой. В трубке послышалась какая-то возня, потом эхо голосов, потом что-то звякнуло негромко, и в замке отчетливо повернулся ключ. Рита ждала и продолжала улыбаться: так голос звучит приветливее, клиенту будет приятно.

— Рита? — раздался торопливый женский голос. — Рита, это ты?

— Да, — она растерялась: голос показался смутно знакомым, она не слышала его давно, очень давно.

— Рита, — женщина перешла на шепот, — это тетя Тамара со второго этажа, ты с моим Костяном в школе училась, он к тебе еще подкатывал. Помнишь?

Конечно, она ее помнила, невысокую полноватую, всегда улыбчивую женщину, с темными волосами до плеч и хитрым взглядом. У нее еще собака была, черный спаниель, он всегда выбегал на улицу так, точно его вели гулять в последний раз. А вот Костяна не помнила, вертелся на задворках памяти какой-то смутный образ высокого, чуть сутулого длинноволосого парня, и все. Но как же давно это было, точно и не с ней…

— Рита, твоя мама умерла вчера, — выпалила Тамара, — пошла в магазин и упала. Сказали, что инфаркт, мгновенная смерть. Рита, ты меня слышишь?

— Я перезвоню.

Рита нажала отбой и уставилась в стенку. Новость не задела ее, пронеслась мимо, точно машина на большой скорости. Рита села на стол, поднялась, прошлась по кабинету, сжимая телефон в руке. Туман снова сгустился, стало темно и хотелось включить свет. Позавчера умерла ее мать. Рита открыла черный список номеров — там было несколько пропущенных от матери, последний почти полтора месяца назад. Накрыло вдруг воспоминание совсем уж из далеких лет: зима, ранние сумерки, у Риты болит горло и температура. Дома она одна, в школу не пошла, в большой квартире темно и жутко. Рита начинает плакать, ждет маму, чтобы пожаловаться ей на страх и на боль, чтобы мама помогла, вылечила, взяла на руки, успокоила и пожалела. А вместо мамы приходила вечно недовольная очкастая тетка, от нее даже пахло злостью, она с порога начинала орать на Риту, кричать, что та заболела нарочно, назло. Мама не пришла ни разу, а всегда… эта. Всегда. Но больше она никогда не придет, ее голос и проклятья навсегда умолкли. Осталось похоронить ее.